— Вадим!

— А ты еле живая. Даже стонешь неэротично.

— Дурак! — бросила она и укрылась с головой.

— Э, нет! — тут же возразил он, вытряхивая ее из одеяла. — С головой не укрываться, а то потом опять в ванне сидеть придется.

Инна опять плохо спала. Правда, без кошмаров на этот раз. И даже проснулась, когда Вадим разбудил ее, чтобы она переоделась. Он сидел, отвернувшись, и она лишь угадывала его силуэт на фоне окна. Вадим забрал мокрую майку и бросил на стул, перевернул одеяло, лег и взял за руку.

— Спи, сейчас тебе станет легче, — сказал он и закрыл глаза.

И жена действительно вскоре уснула.

В его тепле ей было комфортно. Спокойно. Умиротворенно. И по утрам из этого тепла не хотелось вылезать в стылую комнату. И ему, видимо, тоже. Он тянулся и вздыхал. Потом всё же садился, натягивал штаны и вставал, а затем трогал у Инны лоб и шею сзади под волосами. Удовлетворенный осмотром, уходил готовить завтрак.

Она переворачивалась на живот, подтягивала к себе его подушку и, уткнувшись в нее носом, засыпала. Ей нравилось, как от подушки и одеяла пахнет Вадимом. Этот запах ее будто защищал. Она, сама не заметила, как привыкла к нему. Она привыкла спать с этим смуглым красавцем, разделяя с ним кровать. И он — ей казалось — тоже привык. Она даже перестала ворчать на него по поводу боксеров. А Вадим не стал говорить, что она первая с кем он спит так — без майки. Просто обнимая жену по ночам, чувствуя ее пальцы на своей груди, он спал спокойно. Без кошмаров, без вопросов к самому себе. Просто спал…

Один раз всё никак не мог решить, есть температура или нет. Поэтому просто наклонился и прикоснулся губами ко лбу жены.

— Нет, нету, — сказал он и ушел на кухню, оставив ее с выпрыгивающим сердцем.

Сон мгновенно улетучился. Инна посмотрела вслед Вадиму и проворчала:

— Прикалывается, что ли?

А спустя пару дней он задержался по работе. Позвонил, предупредил, наказал не ждать и ложиться спать. Инна так и сделала. Но уснуть не могла. Ее состояние значительно улучшилось, температура уже не переваливала за 37,5, но они всё так же спали вместе. Девушка легла в холодную постель и долго вертелась на кровати, которая без Вадима теперь ей казалась такой огромной.

За окном завывал ветер. Опять стучало железом по железу. Но стучало с какой-то закономерностью. Инна стала вслушиваться. Так и есть: так-так-так-так, так-так-так, так-так-так-так, так-так-так. Это ей напомнило арию «Хабанера»[1] из оперы «Кармен»[2].

— У любви, как у пташки, крылья, её нельзя никак поймать. Тщетны были бы все усилья, но крыльев ей нам не связать, — тихо пропела Инна, следуя ритму водостока и глядя в сумрак за окном. Она притянула к себе подушку Вадима и уткнулась в нее лицом, перевалившись на сторону мужа. Достала телефон. 1:15, а его всё нет. Инна вздохнула и тут же услышала, как тихонько стукнула входная дверь. Брякнули ключи о полку в холле. Тихий шепот, и Инна улыбнулась.