— Егоров, а ты выйти не хочешь? Ну… пройтись там… А то я слышу стук твоего сердца.

Никита виновато улыбнулся, но промолчал, и педагог вернулась к карточкам.

— Не приляг тут только, — сказала она.

Егоров оторвал взгляд от руки Галины Николаевны и стал складывать вещи в рюкзак.

— А у тебя случайно репетитора нет?

— Нет. А что?

— Решения местами странные… не так, как я вас учу…

— Ну я по-всякому решаю…

Учитель хмыкнула.

— Ну да… а еще вышиваешь крестиком…

— Что?

— Неважно. Ну что ж… все на «пять». Поздравляю!

Никита почувствовал, как в груди разжалась пружина, и он выдохнул с облегчением.

— Молодец. Решаешь отлично. Если так пойдет…

— Ой, давайте не будем загадывать!

Галина Николаевна улыбнулась.

— Хорошо. Не станем загадывать. Но с чем, а вернее, с кем тебе повезло точно, так это с другом. За таким и на костер можно.

Егоров не сводил с учителя взгляд, а та стояла рядом и смотрела в окно. Девятиэтажку через дорогу напротив прятала крона широколистного клена, густеющая с каждым днем всё больше. Осенью он горит, словно факел: ярко, красиво и завораживающе. За оградой шумят машины, и шелест шин долетает до окна. И весна… весна чувствуется во всём!

— Он никогда не сознается и не скажет сам. Я знаю, что тебе позвонила Анастасия Петровна, но убедила меня не она, а Тимофей… — сказав это, Галина Николаевна посмотрела на Никиту.

Парень смотрел ей в глаза и молчал.