трудно в этом признаться.

Альфред де Мюссе

Тимка так и проносил Леру весь день. В «травме» была гигантская очередь, вьющаяся змейкой вдоль коридора. Девочку даже не хотели принимать, отсылали в Гатчину, и маленькая мама растерялась. Стояла рядом с врачом, крутила в руках Лерину карточку, поджимала губы. Тим держал Леру на руках, смотрел на уставшего врача, говорящего нервным, но в то же время безразличным голосом, и начинал закипать.

— Везите в Гатчину, наша ЦРБ закрыта из-за ковида, — бросил травмотолог и уже взялся за ручку двери.

— А главврач у вас где? — сказал ему в спину Тимофей.

Мужчина обернулся, смерил парня взглядом.

— Жаловаться все горазды! Что он потерпеть не может? — вспыхнул доктор.

— Кто? Главврач? — не понял Тим.

— Мальчик, что вы держите на руках!

— Это девочка! — хором воскликнули мать Леры и Тим.

Лерка мгновенно вспыхнула до корней волос, и стала дергать парня за форму, чтоб тот поставил ее на пол: одна-то нога у нее есть, постоит! Врач еще раз бросил взгляд на пациентку, и девочка почувствовала, как горят уши. С чего бы? Не первый раз ее путают с парнем…

«Это из-за Тима. Сижу на его руках, как принцесса, а вся очередь думает, что он парня на руках таскает… поэтому так переглядываются. Сексисты хреновы»,— подумала она с досадой.

— Она подвернула ногу на Зарнице, и вы отправляете ее в Гатчину, даже не поставив диагноз? Она, между прочим, чемпионка Мира по рукопашному бою. Честь страны на соревнованиях отстаивает, а вы даже осмотреть не можете? Подожди, Лера. Хороши мы будем: приедем в Гатчину, сделаем рентген, а там просто ушиб! Над вами же и посмеются…

— Тимофей, — с укоризной пробормотала маленькая мама.

Но парня уже несло.