— Откуда ты…
— Оттуда. Травма голеностопа…
— Да там ушиб! Угомонись! Тебе что, купол снесло?
Но Тимка вдруг подхватил ее за талию и ссадил с велосипеда, вытолкнул подножку, а сам отошел.
«Это отходняк. Кроме нас с ней никто не знает об этих проклятущих берцах. Если бы она не завела этот разговор…»,— подумал парень, стараясь успокоиться.
«Это отходняк. Кроме нас с ней никто не знает об этих проклятущих берцах. Если бы она не завела этот разговор…»,
Они стояли у края велодорожки перед поворотом. Тимка смотрел на мутную воду, Лера — на Тима.
«Бесится... Бесится. Вот только бы понять из-за чего? Не из-за травмы же? Да и с чего бы?»— подумала она, но тут ее под ладонь подтолкнул Граф. Лера вздрогнула, погладила пса по голове. А тот вдруг гавкнул, отпрыгнул от нее, а потом к ней: ему хотелось играть, но Лера едва балансировала на одной ноге. Для нее такое упражнение было не в новинку, но в другой ситуации она могла встать здоровую ногу, а сейчас… А сейчас она не могла даже сделать шаг назад, так как там стоял велосипед. Ее качнуло, сильно накренив к велосипеду, но сильная рука обвилась вокруг талии и вернула девочку в вертикальное положение. А ее руки инстинктивно схватились за жилистые предплечья, а голова ткнулась в широкую грудь.
«Бесится... Бесится. Вот только бы понять из-за чего? Не из-за травмы же? Да и с чего бы?»
— Видишь? Ты без меня и шага ступить не можешь, — проговорил Тим, но его голос Лера услышала, будто тот шел из груди.
— Ты опять меня тискаешь…
— Не тискаю.
— А что делаешь?
— Обнимаю.
— Блин! А разница-то в чем?
— Показать? — со смехом из груди.
— Врежу! — сказала грозно, но сама даже не пошевелилась, мало того устроила больную ногу на Тимкиной кроссовке, чтоб не держать навесу.
И им двоим было невдомёк, что за ними наблюдала пара смеющихся глаз.
— Я ж говорил, что между ними что-то есть, — шепнул мужской голос.
— Тихо, поймают, мне капут! Лерка не Катька, если обидится, то считай навсегда, — ответил женский.