Я сунула письмо в задний карман джинсов, собрала в рюкзак учебники, быстро накрасилась и отправилась к Джейсону.

Наверное, я должна была сперва позвонить родителям. Или Джульет. Или Гансу, но он бы не ответил. В эти выходные он отправился «в поход» с «ребятами», и там «не будет связи» все эти «несколько дней». Что, совершенно очевидно, было херней, тем более что на дворе был декабрь, и люди в горах Джорджии «замерзали до смерти», если у них не было «нужного снаряжения», которого у Ганса с его приятелями определенно «не было».

Но обычно я не получала никаких объяснений – Ганс просто исчезал в пятницу вечером, играл какой-нибудь концерт на выходных и появлялся дома в воскресенье, в дерьмовом настроении и воняющий дешевым спиртным. Так что от самого факта, что он преподнес мне надежное алиби на то, что бы он ни собирался там делать, мне стало физически плохо. Я не спала все выходные. Я съела только коробку сырного печенья. Единственное, что я пила, были кола, «Джек Дэниэлс» и вода из-под крана. А место овощей и фруктов в моем рационе заполнял никотин.

Джейсон приветствовал меня в своей обычной невнятной, сонной манере. Аллен говорил по телефону, ходя туда-сюда вдоль бильярдного стола. Братья Александер радостно вручили мне пиво и попытались впечатлить меня самыми жуткими историями друг про друга, какие только могли придумать. Я вежливо посмеялась, осматривая квартиру в поисках кое-кого еще.

Кое-кого, кто пьет витаминный напиток.

Кое-кого с бирюзовыми глазами.

Кое-кого, кто отказался провести меня бесплатно в кино, потому что я назвала его козлом.

Когда он не явился к концу первого тайма, я собралась уходить, наболтав Джейсону что-то на тему плохого самочувствия.

И это не было враньем.

Я действительно чувствовала себя плохо.

Я чувствовала себя полным и абсолютным дерьмом.

Спустившись с лестницы, я остановилась закурить сигарету и вдруг услышала, как кто-то сказал: «Привет, Брук».

Нет, не кто-то.

Пижама.

Подняв глаза, я увидела Кена, стоявшего передо мной на тротуаре. Его руки были засунуты в карманы черного пальто, слишком красивого, чтобы носить его с кроссовками и спортивными штанами.

– Почему ты меня так называешь? – спросила я, стараясь не показать, до чего же я рада его видеть.

– Тебя так зовут, – ответил Кен.

– Ну, да, но все зовут меня просто Биби.

– Не все. – Его аквамариновый взгляд был прямым и вызывающим.