– И «Фальконы» выиграли, так что, наверное, Джейсон был прав, – Кен обернулся ко мне. – Хорошо, что ты осталась.

– О, так ты не веришь в религию, праздники и обычаи, но веришь в хорошие приметы? – подколола я.

Кен развел руками.

– Во все, что помогает выиграть «Фальконам».

Не знаю, что на меня нашло. То ли это было пиво. То ли одиночество. То ли благодарность. Но по какой-то причине, когда Кен развел руки, я сделала два шага вперед и обхватила его руками за талию.

Я думала, он застынет или сделает еще какую-нибудь такую отвали-от-меня штуку, которые делают люди, не любящие обниматься, когда им неловко, но, едва моя щека коснулась груди Кена, он тут же прижал меня к себе. Под мягкой, пахнущей сушилкой тканью он был теплым и твердым, и держал меня так, как пятилетка держит воздушный шарик на ниточке. Как будто я – большая ценность. Как будто он счастлив от самого моего существования. Как будто сама мысль о том, что я могу улететь, может разбить его холодное, безразличное сердечко.

Мне бы хотелось остаться там, купаясь в неожиданной нежности Кена столько, сколько он бы позволил, но я не могла. Я должна была отпустить его. Должна была отступить назад, улыбнуться и пожелать ему доброй ночи. И не потому, что это было правильно, а потому, что с другой стороны парковки на нас смотрел человек, который морил меня голодом.

37

37

Пересекая пространство от одного к другому, я ощущала на своей спине взгляд Кена, а на груди – взгляд Ганса. Обычно я всегда была страшно рада видеть Ганса, но что-то в его позе, в его впалых щеках и запавших глазах, в его сжатых челюстях и прямой линии рта говорило мне, что эта наша встреча счастливой не будет.

– Привет, милый, – сказала я с фальшивой бодростью, подходя к нему.

Приблизившись, я заметила, что на нем все еще была подводка и сценический костюм со вчерашнего вечера. Домой вернулся не Ганс, а ГДЧ, который явно гулял и развлекался, как настоящая рок-звезда.

– Что это за хрен? – рявкнул Ганс, блестя налитыми кровью глазами и глядя через мое плечо в сторону дома Джейсона.

– Да просто знакомый, – улыбнулась я, показывая Гансу свою стопку карточек. – Он помогал мне готовиться к контрольной.

– А-а, у тебя теперь столько новых друзей, да? – едко спросил Ганс.

Он наклонил голову набок и прищурился, ожидая, что я поведусь на эту приманку. Засранец явно нарывался на ссору, но он уж точно не получит ее прямо тут, на парковке.

Я схватила Ганса за руку, которая была совершенно голой, несмотря на ноябрьский мороз, и потащила его в квартиру, даже не обернувшись на Кена. Захлопнув за нами дверь, я заперла ее изнутри.