И в конце концов Моргантос пришел к определенным выводам. Он годами и десятилетиями анализировал действия Бельзедора, характер его злодеяний и их результаты в разных частях света. По всему получалось, что лично для Бельзедора или его империи в большинстве этих трагедий проку не было. Устраивал ли он голод в Дикларии или насылал кровавую лихорадку на Хошимир — сам он от этого ничего не выигрывал.

Для банального безумца же он действовал чересчур изощренно, решительно и эффективно. Так просто не может действовать помешанный.

Поэтому остается лишь одно объяснение — Темный Властелин таким образом… развлекается. Это, судя по всему, некто вроде демолорда, неизмеримой мощи чародея или оскверненного истинного тир, альва. Древняя скучающая тварь, сделавшая весь мир рабом своего образа жизни.

Образа жизни, при котором даже массовая гибель детей — еще один повод для веселья.

- И… ты вот так спокойно такое о самом себе говоришь? - пытливо глянул Дегатти. - Моргантос Оот был прав насчет тебя?

- Да. Я именно такой и есть.

С существованием в мире подобной сущности Моргантос мириться не желал. Очевидно, что такое зло следует уничтожить, не считаясь с потерями. Хуже не было мысли, что при всех горестях смертного мира бытие тир и других народов омрачает еще и это незаслуженное бессмысленное несчастье.

Жаль, что старик Данду так этого и не понял. Но Моргантос верил, что найдутся другие. Те, кто поймет. Кто услышит. Он окончательно убедился, что в одиночку ему с таким врагом не совладать, а потому собирался обзавестись всеми союзниками, какими сумеет.

Ораторскому искусству Моргантоса мешала его гордость. Он не мог не видеть, что стоит выше большинства других существ, и ему было сложно говорить с ними, как с равными. Это требовало определенных усилий.

Вечная проблема эльфов, в особенности высших.

Но Моргантос Оот все же почувствовал, что нечаянно обидел своего учителя, и решил впредь не допускать подобных дипломатических провалов. Он лишь ненадолго вернулся в Тирнаглиаль, провел там несколько лун, а потом вновь пустился в странствия — но теперь не в поисках сокровищ, как в годы, проведенные на службе у Тезароквадики.

Он вернулся к тому, что делал в юности, незадолго до Войны Братьев, а потом еще и в Мистерии. Пробовал себя в роли проповедника, вербовал сторонников — но теперь не только среди тир, а еще и среди гемод, свертль и других смертных.

Он сразу сделал ставку на страны, где Бельзедор отмечался совсем недавно. Пострадавших от его напастей. Конечно, раз они не сумели дать злодею отпор, незачем ожидать от них серьезной помощи — но чем-то они помочь все же смогут и, самое главное, захотят.