— Секс на столешнице звучит горячо.

— Секс на столешнице звучит неудобно. И для нашего первого раза?

— Хорошо, — говорю я, поднимая руки. — Дай знать, как будешь готов.

Он исчезает, а я расхаживаю по коридору, галая, что он задумал. Я не слышу особого движения. Должно быть, он что-то начаровывает.

Дверь открывается, и он вводит меня внутрь. Стол эффектно накрыт, на мерцающей черной поверхности горят букет бумажных роз и серебряные подсвечники. На заднем плане играет тихая музыка, и вся комната залита теплым, пьянящим светом.

— Это прекрасно.

— Боюсь, в основном чары, — говорит он. — Хотя над розами я работаю уже некоторое время.

— Я люблю их, — я поворачиваюсь к нему, на полпути к тому, чтобы сказать, что люблю кое-что еще, но ловлю его нервный взгляд. — Все хорошо? Я даже забыла спросить, как прошел твой день. Все…

— Мой день прошел прекрасно, — говорит он. — Но дело не в этом, а в… — он делает глубокий вдох. — Знаю, вероятно, это прозвучит нелепо, поскольку мы должны быть вне таких ярлыков, и я знаю, что это, конечно, не навсегда, и что мы ограничены в возможностях проводить свидания, поэтому это, возможно, условный вопрос, но…