— Здесь совсем другая погода.

— Нет ничего такого, что нельзя было бы исправить правильным заклинанием.

Мой взгляд скользил вниз по холму, падая на далекие палатки и спящие фигуры, расположившиеся вокруг тлеющих костров. Сто пятьдесят человек без домов. Некоторые попросили вернуться в свои города, или в то, что от них осталось. Но многие предпочли вернуться в Ара под официальной защитой Орденов. Ара, страна, где они могли быть свободными, но страна, которая так сильно отличалась от их домов, где у них не было ни имущества, ни друзей, ни денег, ни языка.

Если бы только было так же легко помочь им укорениться.

— Куда бы они ни попали, там будет лучше, чем там, где они были бы сейчас, если бы ты им не помогла, — сказал Макс, проследив за моим взглядом.

Я подумала о том запеленутом теле и причитаниях его матери. Не все.

— Последнее, что я помню, — тихо сказала я, — это моя рука на двери и твое лицо. Больше ничего. Только… картинки здесь и там. — вспышки крови, гниение, красные бабочки. Кадры моей драки с Максом. Мои глаза упали на бок Макса и побежали вверх, воскрешая едва уловимое воспоминание о том, как мой меч прошелся по его ребрам. — Я знаю, что ты ранен, хотя ты и не сказал мне.

Он отвел взгляд.

— Я в порядке.

— Но что, если нет? Что, если бы они не были? Что если… — я закрыла глаза и в этот момент темноты вновь пережила неистовый, всепоглощающий голод Решайе. — Оно было словно пьяно. Оно чувствовало каждую смерть, и оно…

— Оно процветает на ней, — закончил Макс.

— Оно бы не остановилось. — мое горло сжалось. — И у меня не было контроля. Я была так далека от контроля, что даже не помню. Что если это случится снова?

— Мы не допустим этого.

Этого было достаточно?

То, что я могла бы сделать… мысль об этом душила меня ужасающим страхом. Мои глаза горели, мутнели. И тогда я сказала то, что никогда, никогда раньше не произносила вслух.

— Я не думаю, что смогу это сделать. Я не думаю, что у меня хватит сил.

Тишина. Я проследила абстрактные формы травы и гравия, в основном потому, что это казалось гораздо более удобной альтернативой взгляду на лицо Макса.

— Я хочу рассказать тебе одну историю, — сказал он, наконец. — После окончания войны, после… всего… я долгое время был не в себе. Годы, полные дешевого алкоголя, притонов Севсида, бесцельных скитаний и многого другого. И однажды ночью я затеял типичную жалкую драку в типичном жалком пабе и получил пинок под свою типичную жалкую задницу на булыжниках. В тот год стояла холодная зима, и я бродил по улицам Столицы, дрожа, как утонувшая крыса.