Он повиновался. Вместе мы поднялись на вершину холма, где стояло Низренское здание. Стояло. Теперь оно рухнуло. Половина здания едва держалась на ногах, а другая часть развалилась на куски камня и дерева. Одна из оставшихся колонн шатко стояла на месте. На некоторых камнях проступили красные пятна, яркие и агрессивные даже при свете луны.

Я посмотрела на другую сторону холма, на клубы черного дыма вдалеке.

— Тела, — констатировал Макс, проследив за моим взглядом.

— Рабов?

— Да. Все до единого ублюдки.

Я подумала, что могла бы почувствовать больше.

— А рабы?

— В том лагере нас более ста пятидесяти человек. — он указал назад в сторону лагеря — палатки и костры усеивали склон холма.

— Это все?

Мне было неприятно его последующее молчание. В горле встал ком.

— Все? — я надавила.

— Один был задет падающим камнем, когда здание обрушилось. Саммерин сделал все, что мог, но он умер.

Он умер. Я оценила прямоту этого заявления. Никаких «он не выжил». Никаких «мы не смогли его спасти».

Он умер. Он умер из-за моего недостатка контроля. И единственная причина, по которой это не произошло, была в том, что Макс остановил меня, а Саммерин заставил меня упасть.

Мое оцепенение треснуло, но не разбилось.

— Я хочу их увидеть, — сказала я, жестом указывая на лагеря, и Макс кивнул.

Он повел меня вниз, чтобы я прошла через скопления людей. Палаток на всех не хватало, но ночь была ясной и умеренной, поэтому многие расположились вокруг небольших костров. Не все они были низренцами. Треллийцы, в конце концов, завоевали и поработили почти полдюжины стран, и я могла сказать по различным акцентам в воздухе, что почти все они были представлены здесь. Но хотя они и родились в разных странах, теперь у них, возможно, общая кровь. Все они собрались вместе в изнуренном покое. По крайней мере, в комфортном. Им удалось спасти изрядное количество припасов из центра работорговли, сказал мне Макс, пока мы шли, что объясняло наличие палаток, еды и спальных мест.

Я услышала, как тихий разговор прерывается воплями, и остановился. Моя голова повернулась к фигурам, собравшимся у края лагеря.

Теплая рука сжала мое плечо.

— Это ничему не поможет, — пробормотал Макс. — Поверь мне, я знаю. — но я все равно отстранилась, и он не попытался меня остановить.