А он в ответ сказал: Я знал, что ты это сделаешь.

Он стоял плечом к плечу с другими охранниками Азина. Я узнала многих из них, и их узнавание отразилось на мне. Они видели то, чего не видели лорды.

— …В память о моем великом отце, Эсмарисе Микове, чье наследие мы собрались, чтобы отомстить…

Решайе зашевелился, вдыхая силу моих эмоций.

Мое облегчение.

Моя любовь.

Моя ярость.

Это — они — были причиной моего присутствия здесь.

— …И, прежде всего…

Мои глаза снова нашли Азина, и на мгновение, сквозь мерцающий свет свечи, я увидела его отца.

Я увидела человека, который изнасиловал меня, который бил меня кнутом, который чуть не убил меня.

Я увидела человека, который послал моих друзей на смерть. Человека, который санкционировал пытки и изнасилования десятков рабов.

Я увидела его и улыбнулась.

Решайе мурлыкал.

Он улыбнулся в ответ, и я пила его удовлетворение через всю комнату, когда он поднял свой бокал в воздух.

— Прежде всего, за победу.

Я откинула голову назад и выпила вино, вытирая пунцовые губы тыльной стороной ладони. И я позволила бокалу разбиться о мраморный пол, проходя в центр зала. Танцоры — мои заместители — неловко отошли в сторону, бросая друг на друга неловкие взгляды.

— Азин Миков. — я наклонила голову и подарила ему свою самую очаровательную улыбку. — Мы уже встречались раньше?

Музыканты замолчали. Я чувствовала внимание толпы, как физическую силу, окутывающую меня. Я схватила его и притянула ближе.

Брови Азина нахмурились, на его губах появилась неловкая улыбка. Его недоумение имело кисло-сладкий вкус одновременно, остро пахнущий в пространстве между нами.