Весной 1182 г. пафлагонские войска двинулись на столицу. По пути армия Андроника обрастала как снежный ком жителями восточных провинций, приветствовавшими приход Комнина, освободителя от засилья «латинян». Одно имя Андроника вызывало в столице ликование, про его достоинства народ слагал восторженные песни. Посланный для организации борьбы с мятежом константинопольский сановник Андроник Ангел переметнулся на сторону восставших.

Получив известие о свержении клики Марии Антиохийской, Андроник Комнин долго не вступал в столицу, выжидая удобный момент. Стремясь заручиться симпатиями венецианцев, он заранее пообещал возместить им убытки, понесенные купцами Республики в результате указов Мануила I.

Лишь в апреле 1183 г., когда синклит и народ все настойчивее стали призывать его в столицу, Андроник торжественно въехал в Константинополь. Первое время этот хитрый и опытный демагог не выказывал своих истинных намерений. Посетив гробницу Мануила I, с которым он всю жизнь враждовал, Андроник рыдал, желая произвести хорошее впечатление в глазах синклитиков, а с его сыном Алексеем II он обходился подчеркнуто вежливо, называя себя «недостойным советником» юного государя. Лишь почувствовав себя стоящим у власти достаточно твердо, Андроник сбросил личину смирения. В сентябре 1183 г. он короновался как соправитель Алексея II, которого тут же изолировал в одном из дворцов. Кесарису Марию и ее мужа Раймунда он распорядился отравить, невзирая на протесты своего благоразумного сына Мануила. Андроник Кондостефан и Андроник Ангел, выказавшие неудовольствие по поводу действий нового императора, были незамедлительно объявлены опасными бунтовщиками и приговорены к ослеплению. Патриарх Феодосий, также не проявивший особой покорности, лишился кафедры — его заменил послушный воле монарха Василий Каматир.

Андроник существенно ограничил расходы двора, блиставшего при Марии, и принялся решительно искоренять злоупотребления чиновников и знати. В борьбе против них василевс активно опирался на торгово- ремесленные круги и крестьянство. Чиновники стали получать очень большое жалованье, но горе было проворовавшимся! Василевс устраивал над такими громкие процессы, посылая на казнь за малейшие злоупотребления властью. Предупреждая лихоимцев, он слал нешуточные угрозы провинциальным наместникам: «Что вы обижаете [подданных], и [еще] живете, это и Богу неугодно, и мне, его рабу, несносно». «Он до такой степени обуздал хищничество вельмож и так стеснил руки, жадные до чужого, что в его царствование население во многих районах увеличилось… От одного имени Андроника, как от волшебного заклинания, разбегались алчные сборщики податей; оно было страшным пугалом для всех, кто требовал сверх должного, от него цепенели и опускались руки, привыкшие только брать» (Хон., [59, т. I, с. 409]).