Несомненно, Генрих придавал очень большое значение доходам, которые поступали к нему от таможен и субсидий на торговлю, особенно на шерсть и сукно. Славные времена торговли шерстью уже стали частью истории, но с середины XIV века производство и экспорт сукна в какой-то степени восполнили этот недостаток. Торговля, которую пиратство в значительной степени подорвало, нуждалась в поощрении и защите. Активная политика защиты морской торговли, проводимая по указанию парламента и при поддержке канцлера Бофорта, особенно в первые годы правления, должна была преследовать цель сделать торговлю с иностранными партнерами как можно более прибыльной. Введение законов для защиты коммерческой деятельности на море и использование дипломатии для заключения договоров и перемирий для защиты торговли было одним из способов достижения этого[1264]. Другим способом было обеспечение надлежащего сбора таможенных пошлин, причитающихся королю. Для Генриха было характерно, что в течение нескольких дней после того, как он стал королем, он должен был позаботиться о том, чтобы во всех портах, через которые могла проходить шерсть, были оборудованы соответствующие таможни[1265]. Как и во многом другом, Генрих не был новатором; он просто намеревался заставить существующую систему эффективно работать на благо короны и, в конечном итоге, страны[1266].

Хотя к XV веку "король владел таможенными правами как нечто само собой разумеющемся",[1267] такое право предоставлялось по особой милости и зависело от доброй воли общин. Это было подчеркнуто, когда на заседании парламента в ноябре 1415 года, сразу после победы при Азенкуре, общины проголосовали за субсидию на шерсть, шкуры и вино "на всю жизнь нашего упомянутого суверенного господина короля, чтобы он мог распоряжаться доходами по своей милости и усмотрению",[1268] единственным известным прецедентом такого акта было аналогичное предоставление, сделанное Ричарду II в 1398 году при совершенно других обстоятельствах. Эта концессия была не только способом вознаграждения короля за его достижения. Более того, она представляла собой вотум доверия Генриху, и не в последнюю очередь тому, как он организовывал свои финансы. Контраст между все более жесткой критикой, которой подвергался Генрих IV в первые семь лет своего правления, и пожизненным субсидированием его сына, с которым он мог делать все, что захочет, не мог быть более разительным.

Какой вклад в богатство Генриха внесла таможня, "основа королевских финансов"? Среднее количество мешков шерсти, экспортируемых ежегодно во время его правления, составляло около 13.800, но в течение трех лет эта цифра не была достигнута (в 1421–22 гг. с очень большим недостатком). Экспорт сукна во время правления Генриха составлял в среднем около 27.900 широких сукон в год, эта цифра не достигалась в течение четырех лет, причем два из них (1415–16 и 1419–20) были годами, когда экспорт шерсти также не достигал среднего уровня[1269]. В целом, валовой доход, вероятно, составил от 48.000 до 49.000 фунтов стерлингов, что немного лучше, но не намного, чем во второй половине предыдущего царствования. Учитывая тот факт, что увеличение произошло в основном за счет деятельности английских купцов (деятельность иностранцев находилась в упадке), это было достижением определенной важности.