Генриха лучше всего оценить, отделив его внешние достижения от внутренних. Он рассматривал свое вторжение во Францию как восстановление своего права как часть обязательства, лежащего на нем как на короле. Манера, в которой он изображал себя преемником Эдуарда III в отношении определенных претензий во Франции, подчеркивала, что ни один из его непосредственных предшественников, Ричард II и его собственный отец, лично не сделал многого для их осуществления. Активное возобновление войны во Франции было еще одним способом показать, что при его правлении все будет по-другому. Его успехи во Франции описывались с точки зрения заслуг, которые они могли принести ему, короне и народу. Они служили важной цели, помогая объединить английское общество в общем деле. Однако, как бы выгодно это ни было в краткосрочной перспективе, французское предприятие уже до смерти Генриха оказалось серьезной проблемой. После его смерти и в течение последующих тридцати с лишним лет оно становилось все более серьезной политической и финансовой проблемой для тех, кто правил Англией, настолько, что Генрих VI в конце концов отказался от предприятия, которому его отец посвятил так много времени и энергии.

Если мы будем основывать нашу оценку Генриха больше на его внутренних достижениях, мы будем иметь гораздо больше оснований для вынесения ему благоприятного приговора. Хотя он оставил большие долги (что вполне нормально), Генриху следует отдать должное за то, что он уже в молодом возрасте понял, что для организации королевских финансов необходимо перспективное планирование. В этом он намного опередил своего отца. В отношениях со своими подданными на всех уровнях он добился заметного успеха, достигнув большей степени политической и социальной гармонии, чем в течение многих предыдущих лет. Именно дома его политические навыки проявились наилучшим образом и наиболее эффективно. Любопытно, что об этих достижениях мало писали в хрониках, в то время как более драматические события войны получили широкое освещение. Шекспир был наследником этой традиции.

В наше время, когда особое внимание уделяется различным источникам, а анализ и описание считаются важной частью написания истории, мы по-другому смотрим на Генриха. Отдавая должное его непосредственным успехам в войне и личным качествам, которые позволили ему их достичь, мы можем взглянуть на ее возможные последствия. Именно этот взгляд на будущее заставил некоторых усомниться в реальной значимости этого человека. И все же несправедливо называть его авантюристом[1463], даже если это суждение относится главным образом к его военному предприятию во Франции. Причины, заставившие Генриха вторгнуться во Францию, были слишком запутанными, слишком сильно укорененными в идеях и предположениях англичан того времени, чтобы их можно было так просто отбросить.