- Поздно, сегодня уже не поеду,- буркнул он, поглядев на сгущавшийся в комнате сумрак.

И снова отдался своим мечтам, а мечтал он только об одном. И однообразие это, видимо, не надоедало ему, он даже разговор с Катилиной отложил на следующий день, а сам до глубокой ночи неподвижно сидел на кушетке.

Утром, немного отрезвев, Юлиуш стал наново обдумывать непредвиденный оборот своих дел. И, обдумав, пришел к убеждению, что вчерашние слова старого слуги никоим образом не могут оградить его ни перед судом, ни от угрызений собственной совести.

Разумеется, Костя Булий, безгранично и слепо привязанный к своему покойному хозяину, без труда мог найти объяснения его странностям и чудачествам, но не так посмотрел бы на них человек беспристрастный и посторонний. А этот таинственный приятель покойного, укрывшийся под одеждой дегтяря,- нет, не может он выступить со своим свидетельством ни перед судом, ни перед людьми.

Утвердившись в своем первоначальном мнении, Юлиуш был намерен всеми силами добиваться окончательной ясности, так, чтобы ни у кого не оставалось сомнений в оценке последней воли покойного.

За этими мыслями застал Юлиуша вошедший в комнату Катилина. Лицо его сияло.

- Ты спишь, Сигизмунд, а друзья отовсюду… - продекламировал он в дверях знаменитое стихотворение Карпинского и выпустил изо рта огромный клуб дыма от только что закуренной сигары.

Юлиуш нахмурил брови и серьезно, даже сурово посмотрел на приятеля.

Катилина расхохотался.

- Ха, ха, ты, я вижу, не забыл, как я вчера подщути над графом, - весело сказал он.- Успокойся, я исправил свою ошибку. Вечером я нарочно поехал для этого в Оркизов…

- Да, знаю, и именно это возмущает меня больше всего.

- Сначала узнай, зачем я туда ездил.

- С какой стати ты присвоил себе права моего опекуна или покровителя и задался целью скомпрометировать меня перед всем светом?

Катилина вынул изо рта сигару и остолбенело уставился на Юлиуша.

- Как, тебе уже все известно? И ты осуждаешимоя действия?

- Не только осуждаю, но и стыжусь их.

- Eheu! - пробормотал Катилина и снова сунул в рот сигару, а руки спрятал в карманы.

Юлиуш покраснел.

- Ты устроил дебош у мандатария,- воскликнул он, кипя от возмущения,- оскорбил его гостя, что ничем нельзя оправдать, и вообще натворил массу глупостей, на которые тебя никто не уполномочивал…

- Ого! - подхватил неисправимый насмешник.- Ты, стало быть, считаешь, что для того, чтобы делать глупости нужны особые полномочия. Ты признаешь только привилегированных дураков со специальными, так сказать, патентами…