Холодная насмешка Катилины привела Юлиуша в настоящее бешенство.

- Прекрати это неуместное шутовство, постыдись, если в тебе сохранились хоть какие-то понятия чести…

Катилина снова вынул сигару изо рта и слегка покачал головой.

Юлиуш продолжал:

- Мало того, что ты вел себя с моими служащими как настоящий разбойник, ты ко всему злоупотребил моим доверием, помчался сломя голову к графу и разговаривал с ним от моего имени…

Пока он говорил, Катилина подошел к звонку и внезапно дернул шнурок.

Юлиуш оборвал свою тираду.

- Что это значит?

Катилина повернулся к вошедшему лакею и, махнув рукой, вяло произнес:

- Принеси графин свежей воды вельможному пану.

Юлиуш стиснул зубы, вся кровь бросилась ему в голову.

- Дамазий Чоргут! - грозно вскричал он, когда лакей с недоумевающей миной вышел из комнаты.

Катилина лишь пожал плечами.

- Дорогой мой,- ответил он спокойно,- прежде чем продолжать кипятиться, выпей воды. И позволь тебе сказать, что я никогда не любил прикрываться чьим-либо именем или прятаться за чужую спину. Что бы я ни делал, я делал под свою ответственность, а за тобой остается право отказаться от того, что я сделал, или, говоря дипломатическим языком, дезавуировать меня.

- Как, разве ты не уволил мандатария от моего имени?

Катилина презрительно отмахнулся.

- Нижайше прошу прощения! Я просто посоветовал ему от своего собственного имени убраться на все четыре стороны, вот и все…

- А зачем ты ездил к графу?

- Чтобы опять-таки от своего имени показать ему письмо Жахлевича и сказать, опять же от своего собственного имени: «Ваше сиятельство, вы негодяй высшей марки» - и баста.

- И ты сказал ему это? - вскричал Юлиуш, бросаясь к Катилине.