Итак, вот что случилось с мэтром Ансо на сорок первом году его жизни. В один прекрасный день, прогуливаясь по левому берегу Сены, он, погрузившись в размышления о браке, не заметил, как добрёл до поля, впоследствии получившего наименование Причётникова поля и входившего во владения аббатства Сен-Жермен, а не в университетские владения. Идя своей дорогой, туренец оказался посреди лужка, где ему повстречалась бедно одетая девушка, которая, приняв Ансо по виду за знатного горожанина, поклонилась ему, промолвив: «Спаси вас Господь, монсеньор!» И в девичьем её голоске прозвучала столь приветливая доброта, что ювелир восхитился сей небесной мелодией, и зародилась в нём любовь к этой девушке, чему всё способствовало в ту пору, особенно же мысль о браке, не дававшая ему покоя. Но, раздумывая таким образом, он всё же прошёл мимо девушки, не смея повернуть обратно, ибо был робок, как стыдливая девственница, готовая скорее повеситься на своём поясе, чем развязать его, удовольствия своего ради. И вот когда мэтр Ансо оказался на расстоянии выстрела от девицы, он справедливо рассудил, что человек, принятый ещё десять лет тому назад в цех золотых дел мастеров, ставший зажиточным горожанином Парижа и прошедший добрую половину жизненного пути, имеет право заглянуть женщине в лицо, тем паче если воображение его не на шутку разыгралось. Итак, он круто повернул, пошёл навстречу девушке и осмелился взглянуть на неё… Она тянула за обрывок верёвки тощую свою коровёнку, а та щипала траву у самого края придорожной канавы.

– А, милочка, – спросил он, – вы, наверное, очень бедны, раз руки ваши не знают отдыха даже в воскресный день? Разве вы не боитесь попасть в тюрьму?

– Господин мой, – отвечала девушка, опустив глаза, – мне нечего бояться, потому что я принадлежу аббатству. Милостивый аббат разрешает нам выгонять корову после вечерни.

– Корова, видно, вам дороже спасения души?

– Вы правы, господин мой, корова эта – единственная наша поилица и кормилица.

– Дивлюсь, дитя моё, видя вас в такой нищете! В этих лохмотьях… в изношенном тряпьё, среди поля, босая даже в воскресенье, меж тем как вы обладаете бо́льшими сокровищами, чем можно их узреть, обойдя все владения аббатства. Наверное, горожане преследуют вас и досаждают вам своей любовью?

– Ничуть, господин мой. Ведь я принадлежу аббатству, – повторила девушка и показала ювелиру обруч на левой руке; подобный обруч надевается скоту, пасущемуся в поле, только у девушки был он без колокольчика.

Красавица взглянула на мастера, и глаза её выражали такое отчаяние, что он остановился, потрясённый. Известно, что сильная сердечная скорбь передаётся от сердца к сердцу через глаза.