Нельзя сказать, что инженер Герлих не владел необходимой информацией. Но он имел заказ от партийной власти, никакой ответственности по этой причине не нес, ему хорошо платили, и этим все сказано. При испытаниях станции генераторы, как и следовало ожидать, заглохли через три часа работы: авантюрная запруда опустела почти полностью. Для оправдания затеи предприняли отчаянную попытку по переделке ГЭС в крупную водяную мельницу. Результат оказался прежним. Станцию забросили, оборудование растащили, остатки его ушли в металлолом. Запустевшую плотину снес весенний паводок. Полтора миллиона рублей, по ценам того времени, оказались бесполезно затопленными в водах Вагая.
О грандиозной попытке стройки века в пятидесятых годах – перегораживание плотиной низовий Оби и покрытие водной гладью Западно-Сибирской низины с целью поворота водного потока в сторону среднеазиатских республик – наверное, знают все читатели. Менее известна такая же попытка для протока Дувана, притока Пышмы, в начале двадцатых годов. Она была предложена инженером Полем, подданным Германии, для сооружения Тюменской ГЭС как альтернативы городской тепловой. О ней более подробно мы расскажем несколько позже. Надо благодарить Всевышнего, образумившего наших предшественников и предотвратившего глобальную катастрофу в зауральских краях, неминуемо последовавшую бы при реализации этих двух безумных проектов.
Еще большая гибель бюджетных средств сопровождала сталинскую стройку, так называемую трансконтинентальную железную дорогу Воркута – Лабытнанги – Салехард – Игарка, названную народом «мертвой». О ней много сказано и повторяться нет смысла. Менее известна история 160-километрового ямальского ответвления этой дороги на север в сторону Мыса Каменного, где в сталинские времена предполагалось строительство военно-морской базы для подводных лодок. Дорогу почти построили, когда выяснилось, что мелководная Обская губа не приспособлена для подводного плавания.
В начале семидесятых годов судьбу брошенных строек испытал газопровод «Сияние Севера» от месторождения Медвежье на Ухту через хребты Полярного Урала. Уже после укладки труб и постройки производственных баз выяснились грубейшие ошибки и просчеты в изысканиях. Трассу проложили южнее, а рядом с «мертвой дорогой» разместился «мертвый газопровод».
К этому печальному списку можно добавить грандиозный кирпичный завод в поселке Пуровский, плитобетонную 5-тикилометровую дорогу в «никуда» на Харасавэе, невесть для чего сооруженную газовиками Коми АССР, законсервированные поселки и мн. др., не говоря уже о бесчисленных долгостроях. Но, пожалуй, наиболее ярким примером расточительности стал рудник Харбей, находящийся в отрогах Полярного Урала в междуречье Большого и Малого Харбея.