— Ричи, всё уже оговорено и решено, — усмехнулся Йорик. — Ждём только отмашки. Да, давай сегодня, раз так, — согласился он и тоже многозначительно посмотрел на дом. — Граф, мне как, ей можно доверять? Насколько?

— Пока — не во всём, — покачал я головой. — Она мой друг, но она раб лампы.

— Чего? — не понял он. Но затем лицо разгладилось. — Ах да, конечно. До свадьбы она невеста, а невеста — человек подневольный для своей родни. Туплю.

— Но в кое-какие свои дела её посвятил, — признался я. — Но раз ты не знаешь, в какие, не рискуй. Держись подальше. Ты мой человек, а не её. Она ещё может ударить в спину, она ещё не моя.

— Понял, — кивнул он.

— Ладно, пошли. Сейчас встреча с купцами, надо бы и аквилейцев с их бургомистром подтянуть. И это… Чего слышно насчёт нас и орденцев? Что тут говорят, о чём лают?

Йорик нахмурился, выругался про себя, но ответил.

— Все решают, как ты сделал так, что богородица послала радугу? И богородица ли то была?

Я рассмеялся. Кабздец тут продвинутый мир.

— И что? Кто побеждает?

— Радуга — светлый знак, — сделал большие глаза Йорик. — Не мог нечистый тебе его послать. Это если в целом, в частности народ до хрипоты спорит. Ибо получается, что и орден, и церковь… Не совсем правы, раз богородица на твоей стороне. — Кривая улыбка. — Ах да, ну, и народ понял, в честь кого ты город назвал. От этого тоже в шоке. Тут же столько ставок сделано, но никто не выиграл.

— Одобряют? — заинтересовался я.

— А то! — воскликнул Йорик. — Самое то название после радуги. Молоток ты, граф! — похвалил он. — И это… Мы с парнями решили тоже тебе сюрприз сделать. — Хитро усмехнулся. — Как будешь у наших причалов, где наши лодьи стоят, десантные — увидишь.

— Увижу, — согласился я. — Но позже. Сейчас купцы.

— Прелат ночью сорвался, — продолжил отчёт ярл. — Пока ты Сильвестра гонял, умотал. Сел на лодью и уплыл, причём на север, а не на юг.

Аквилея, резиденция прелата, южнее. А севернее у нас Каменная переправа (восточная) с дорогой на Овьедо.

— Угу, у «крыши» инструкции запрашивать. И со мной разговаривать не стал. — Поступок прелата был мне до фонаря. Вообще эмоций не вызвал. «Помер Максим — ну и хрен с ним» — как-то так.

А х да! Кажется, я высох. Штаны чуть-чуть сырые, ну да ладно — досохнут и без печки.

— А чего ему с тобой разговаривать? — поддержал мысль Йорик. — Поговоришь такой с тобой, а потом от епископа по шапке? Зачем ему?

Логично.