Аркас понял, что, как человек, он был посредственностью. Единственную ценность — роман, он не смог дописать и бросил нерожденным. Единственную женщину, которая по-настоящему любила его, оставил, испугавшись ответственности. Из-за самонадеянности обрек людей на смерть. Не разобравшись, посчитав чужое и непонятное примитивными плясками, дал втянуть себя в историю, которая была больше и серьезней него.

По-своему оценив смысл жизни, он по ошибке, как и многие, отдал себя в жертву материи, стал наполнителем коробок, хоть и не таким безнадежным. Но созерцая тысячу рек, он не видел ни одной. Притворяясь, что посещение бедняцких кварталов делает его лучше, он только портил себя. Как не вспомнить лицемерное участие в благотворительных акциях, полевые кухни, где голодных, еле стоявших на ногах людей он два-три дня подкармливал бульонами и кашами, только для того чтобы ощутить свою причастность. Он просто не давал стыду и настоящему сочувствию подобраться к себе, чтобы не признавать, что он тоже бездомный, как и они.

Но Многомирье, о благословенное Многомирье, помогло ему понять, что и боль нужно тщательно исследовать. Пропускать ее через себя. Дать порокам побороться с твоим нравственным иммунитетом, чтобы выработать сопротивляемость. Визуализируя, Никас перестал бояться океана и одиночества. Осознав свою неполноценность, он избавился от одной из главных причин появления страшнейшего из врагов.

Наконец-то. Наконец-то! Он понял, что сам может сдерживать одиночество, просто не преследуя его. Что самобичевание такой же наркотик, как героин, только убивает гораздо дольше. Что оптимизм в себе надо выращивать в поте лица, как желанный урожай, а не принимать его в дар от окружающих.

И тех, кто не сможет, тех, кто опять всплакнет про себя, сказав, что говорить проще, чем делать… Тех Одиночество проткнет, заразит тысячей злонамеренностей, выпьет, раздробит и выкинет.

И самое главное. Самое главное. Он понял, что готов теперь принести себя в жертву, но уже не материи, а Многомирью. Готов сделать что-то по-настоящему полезное в своей жизни. Как и сказала Максиме, он пересмотрел свою ценность для мира и, особенно, для себя самого.

Это все.

Все, что ему удалось узнать, прежде, чем он вырвался из сна окончательно, побоявшись наступления истинного безумия.

— Прости меня, — сказал Никас. — Теперь я все вспомнил. Но по-прежнему не знаю, как это использовать. Это мой опыт, которым я вряд ли смогу поделиться с кем-то. Тем более, сделать из этого вакцину.

— Лучшее, что ты можешь сделать, это запомнить это состояние, — сказал Уроборос. — Даже один человек, способный дать отпор негативу самостоятельно — уже победа.