После, она подняла полы рясы и забралась на него сверху. Никас задержал дыхание, предвкушая новый виток удовольствия и все равно не смог остаться молчаливым и сдержанным. Став единым целым, они одновременно застонали. Котожрица положила ладони на его грудь, давая их сердцам общаться через ее чувствительную сущность. Улыбаясь, между гримасами эйфории, она смотрела в глаза Никаса, и тот отвечал ей взаимностью, пока не настало время действовать жестче и активнее.

Разжав пальцы на ее ягодицах, он мягко повлек сущность вниз и положил под себя. Никас не хотел давить на нее своим весом, но рыцарь сама взяла его спину в замок, скрестив лодыжки. Он начал двигаться и они оба снова сошли с ума от остроты и яркости происходящего.

Уже после, сидя плечом к плечу, они смотрели на то, как пятно искусственного света приближается к их убежищу. Рабочие и их техника.

— Ты не жалеешь ни о чем, что осталось там? — спросила Котожрица, поглаживая его руку.

— Где? — спросил Никас, вынырнув из глубины спокойствия, снизошедшего на него.

— В мире, из которого ты пришел.

Человек усмехнулся. Возвращение к этим воспоминаниям уже требовало от него определенных усилий. Он отвык считать себя пришельцем, его лишь беспокоила слабая ностальгия. Или скорее тревога. Надо вернуться. Вернуться. Но куда? И зачем? Теперь здесь его дом. Здесь все значительнее, важнее, в тысячу раз актуальнее, чем все, что происходило с ним там. Он вспомнил мать. Разве что она может по-настоящему обеспокоиться тем, что он больше не говорит с ней по видеосвязи. Она осталась в Греции, потому что там был похоронен отец, и она не могла оставить его могилу. Во время кризиса после гибели группы Никаса, она часто звонила ему, пока не поняла, что отвечает он в лучшем случае раз из десяти. Они договорились, что он будет сам звонить ей в моменты, когда будет чувствовать себя лучше всего. Она была доброй и терпеливой женщиной.

Сколько пройдет времени, прежде чем ее ожидание перерастет в беспокойство? Она наберет его номер, но машинный голос скажет ей, что такого абонента больше не существует.

— Все что там осталось, мне теперь кажется менее реальным, чем ваш мир, — медленно произнес Никас. — Но, да, мне бы хотелось попрощаться с несколькими людьми. Хотя бы дать им знать, что случилось.

— Это возможно, — вдруг сказала Котожрица.

Никас изумленно посмотрел на нее.

— Повтори.

— Я думаю, что могу помочь тебе в этом, — серьезная, как гранитный бюст, проговорила Котожрица.

* * *

Воля упала на колени и застонала, сжимая руками живот.

Она почувствовала схватки совсем недавно, но не успела даже выйти из своего зала. Плод, оставленный ЛПВВ, развивался слишком быстро, превратив ее плоский живот в тяжелую выпуклую ношу. И так же быстро он собирался покинуть лоно матери.