— Потому что лично я ничего не знаю об этих рисках. И я сомневаюсь, что Грег знает, так как никто никогда не принимал такую большую дозу.

— Морган принимала и она всё ещё жива. И она стала Альфой.

На его челюсти дрогнул нерв.

— Что, если она солгала тебе?

— Солгала мне?

— Чтобы ты отравила себя.

— Она не хочет моей смерти.

— Откуда ты это знаешь?

— Август, ты сейчас ведёшь себя совершенно нерационально.

— Потому что мне не всё равно! Мне не всё равно, что с тобой случится, несмотря на то, что всем остальным в этой дурацкой стае, похоже, плевать.

Между нами повисла тишина, густая, как снег, отчего воздух, казалось, потерял несколько градусов тепла.

— Грег сказал, что худший сценарий развития событий — это повреждение моего гена на неопределённый срок.

Я не хотела стать полуволком, но это было лучше, чем дать Лиаму умереть, потому что, хотя никто и не говорил об этом вслух, если бы у Морган было преимущество перед нами, полученное обманным путём, и мы бы не выяснили, что это было, она выиграла бы дуэль.

— Не совсем так, Несс. Я сказал, что не знаю. Это может необратимо повредить твой ген, твои чувства, твою парную связь.

На его последней фразе лицо Августа исказила боль. Он пытался скрыть это, отвернувшись от меня, но я это заметила.

— Тот побочный эффект, из-за которого ты превратишься в полуволка, может сохраниться навсегда, — добавил Грег.