— Это еще зачем? — возмутилась Меторра. — Если у Серафа ничего не выйдет, мы…

— Если у Серафа ничего не выйдет, следующим буду я, — перебил Ферендир, удивившись уверенности в собственном голосе. — У меня должно все получиться… И все же, если я паду, будет лучше, если вы к тому времени окажетесь подальше отсюда. Успеете всех предупредить. И тогда можно рассчитывать на крохотную вероятность, что кто-то из вас все-таки найдет на нее управу…

— Что за глупости, мальчишка?! — рявкнул Таурвалон. — С чего ты взял, что справишься там, где не смог Сераф? В чем же, интересно, ты превзошел своего наставника?

— Да в чем угодно! — уверенно выпалил Ферендир, хотя через мгновение уже устыдился сказанного. Впрочем, слово не воробей… — Сераф — мой учитель. Он воспитал меня, ему я обязан всем. Если он счел, что я способен обуздать Кетраксис, я и сам должен в это поверить.

Тем временем Кетраксис содрогнулась от верха до самого основания, словно внутри живого смерча взорвалась бомба. На мгновение языки пламени и стрелы молний все разом полыхнули в холодном горном воздухе, озарив унылые окрестности ярким светом. Ферендир посмотрел на коленопреклоненную фигурку Серафа вдалеке: тот воздел руки в запрещающем жесте и тем самым давал понять двинувшейся вперед Кетраксис, что ей пора одуматься и вернуться на место.

Как ни странно, Кетраксис послушалась его. Смерч трескучих энергетических разрядов вроде бы начал истончаться и слабеть. Разноцветный блеск немного померк. Потом, к удивлению Ферендира, смерч стал пятиться — сначала медленно и еле заметно, а потом все быстрее. Живая стихия поддавалась несгибаемой воле возникшего перед ней крохотного существа из плоти и крови. Как смущенный ребенок, столкнувшийся с более сильным противником, Кетраксис отступала под уверенным напором Серафа.

— Сработало! — сказал Ферендир и шагнул вперед.

— О Тирион и Теклис, у него получается! — пробормотала Фальцея.

— О да! — пробормотал Таурвалон себе под нос. — Получается…

Магический смерч стихал и отступал все дальше и дальше. Молнии истончились и поредели, а языки пламени стали ниже. Кетраксис оставляла после себя раскуроченную землю, расплавленные камни, клубы дыма и груды пепла, но все-таки пятилась к горе и своей берлоге.

Ферендир сделал еще один шаг вперед и внезапно понял, что означала возможная победа Серафа.

Если наставник усмирит Кетраксис, ему придется остаться здесь в качестве ее нового хранителя.

Значит, даже если Сераф не погибнет, он отсюда не уйдет. Открытие наполнило Ферендира невыносимой тоской. Нет! Только не это! Неужели придется покинуть долину сиротой? Только так, по представлениям аларитов, мог называться послушник, у которого не осталось ни учителей, ни наставников…