«Пожалуй, Кетраксис похожа на того лесного червя, — размышлял Ферендир. — Она зла и напугана. Ей кажется, что опасность — со всех сторон… Не надо ее еще больше пугать. Пусть твоя сила идет рука об руку с твоей добротой, а несгибаемая воля соседствует с пониманием!..»

В землю прямо перед Ферендиром ударила молния. Он застыл на месте и закрыл лицо руками. Налетела волна горячего воздуха, и посыпал дождь из мелких, добела раскаленных камешков, от которых остались ожоги на коже. Юноша ждал, что вот-вот будет испепелен и тогда все закончится, но этого не произошло.

Опустив руки, он посмотрел на возвышавшуюся над ним огромную Кетраксис — ревущий столп энергии и древнего огня, воплощение бушевавших эмоций. Она жаждала уничтожать и разносить в клочья все сущее.

Ферендир поднял руки ладонями наружу, словно показывая мирные намерения.

Bсe! Пора! Сейчас или никогда!

Он опустился на колени, не сводя глаз с бури цветных огней и вихря чистой кинетической энергии перед собой. При желании Кетраксис легко могла его уничтожить — хватило бы одной-единственной молнии или языка пламени. Можно было просто направить на него ураганную силу смерча и разорвать на куски.

Юный аларит задышал медленно и ровно, глядя на Кетраксис, и надеялся, что она в этот момент так же пристально изучала его. Потом он закрыл глаза и склонил голову.

«Вдох… Выдох… Вдох… Выдох…»

Мысленно Ферендир повторял защитные заклинания и мантры против всего темного и злого, а также заговоры против видимых и невидимых напастей. Излучать миролюбие и запрет на насилие — так его когда-то учили.

«Любой момент может стать последним. Она тебя просто задавит… Впрочем, неважно! Сосредоточься на том, что происходит прямо сейчас. Это и есть последняя надежда», — думал он.

Сознание и сущность Ферендира стали истончаться. Окружающий его мир сделался приглушенным, а потом и вовсе исчез. Ветер больше не дул, молнии не сверкали, огонь не полыхал. Не было ни жарко, ни холодно, а смерч больше не пытался затянуть его внутрь. Ферендир перенесся из реального физического мира в мир мыслей и идей, природных сил и чистой, ничем не ограниченной воли.

Он врос в гору под бескрайним небом. От него отрывались частицы, которые сразу же поглощала бездна внутри вечно голодной Кетраксис. Душе Ферендира приходилось нелегко — ее почти полностью истерли и истрепали алчные ветра, дувшие сзади. Краем глаза он еще видел своих убегавших спутников — три полупрозрачных силуэта, которые явно хотели убраться подальше отсюда.

На что же походил он сам? Какое-то черное пламя внутри запертого помещения… Он был сразу всем и ничем: духом и волей в чистом виде.