Несомненно, что организация наступления во время атаки Шейново правой колонной являлась шагом вперед по сравнению с приемами первого этапа войны. Но такая организация была не только в правой колонне при атаке Шейново, а вообще во всех русских войсках Дунайской армии на третьем этапе и в конце второго этапа войны.

В этом отношении интересно свидетельство участника войны Пузыревского, позволяющее даже установить грань массового перелома в русской тактике. Говоря о боях Гурко, Пузыревский писал: «Вообще после Горного Дубняка войска наши замечательно быстро освоились с формами современной тактики, обусловливаемыми действием нынешнего дальнобойного и скорострельного оружия. Так, в данном случае обнаружилось уменье выбрать соответственные формы боя и применить их к характеру местности. Вместо крупных сомкнутых масс, прямолинейно двигающихся вперед, мы видим редкие цепи, поддержки в сильно разомкнутом строе, значительное удаление одной линии от другой, пользование всяким изгибом местности, всяким кустом, для того чтобы, прикрывшись им, собраться, устроиться и затем снова двинуться вперед, а все это сокращает потери до минимума»(28).

Известно, например, что в бою под Ташкисеном 31 декабря 3 и 4-й батальоны лейб-гвардии Волынского полка наступали примерно с 2000 шагов цепями, с перебежками и ружейным огнем; цепями наступали также гвардейские стрелки на Дольные Камарцы; в бою за Врачешский перевал 1-й батальон Великолуцкого полка целиком действовал цепями(29); цепями и перебежками с одновременным ведением ружейного огня наступали с дистанции 800-1100 шагов стрелковые роты Астраханского гренадерского полка при ликвидации попытки прорыва из Плевны армии Османа-паши. В последнем случае имеются даже определенные данные, что цепь наступала не вся целиком, а повзводно(30).

В этом бою прекрасно применялась взаимная огневая поддержка наступавших рот, перекрестный ружейный огонь, передышки и накапливание в мертвых пространствах и т.п. Примеров применения подобных приемов ранее шипко-шейновского сражения можно было привести еще много.

Таким образом, надо признать, что ход событий вынудил, наконец-то, на третьем этапе войны, принять к массовому использованию во всей Дунайской армии те новые тактические приемы, которые в отдельных частях русской армии были еще до войны в элементах выработаны войсками на учениях под руководством передовых командиров.

Ни одна армия в мире, кроме русской, не имела еще тогда столь отработанной, хотя, конечно, и не «окончательно оформленной», тактики стрелковых цепей'. Известно, что в основу нового германского пехотного устава 1888 года был положен именно опыт русской армии в войне 1877-1878 гг. и притом не только войск Скобелева, но и ряда других частей Дунайской армии. Это обстоятельство утверждает несомненный приоритет русской армии и русского военного искусства в деле создания тактики цепей.