В горах я провел две недели и за эти дни полностью освоил сноуборд. Там же у меня появилась идея, что я должен переориентировать свое маркетинговое агентство на работу только с застройщиками, создав для этого отдельную торговую марку. Мне казалось это логичным, потому что все равно 90 % наших клиентов были представителями строительной сферы.

Отпуск полностью меня восстановил, плечо перестало болеть, появилась понятная стратегия компании, также я как-то более-менее стабилизировался психологически.

В последний день я уже рассекал на доске по лесу, и у меня получалось, как у сноубордиста, который катался годами. В целом в тот отпуск я открыл свою предрасположенность к сноуборду. Радовало и то, что я не получил никаких травм, которых очень опасался накануне боя с Сергеем. Более того, каждый день я катался с раннего утра и до самого вечера, поэтому ощущал, что набрал очень хорошую форму.

Залезая на свой финальный подъем, я сказал себе, что главное – не получить травму и уехать домой целым. С этой мыслью я устремился к подножью. Я уже проехал почти всю дистанцию, мне оставалось скользить метров пять до полной остановки. Скорость была не больше пяти километров в час. В этот момент я почему-то вновь вспомнил о том, что важно не получить травму, прямо на этой мысли сноуборд подо мной закачался, и я ощутил, что уже не еду, а лечу ногами вверх. Первое, о чем я подумал, – это плечо, на которое не должен был упасть. Как-то перегруппировавшись в воздухе, я приземлился на землю и ощутил дикий хруст в плечевом суставе. Я лежал на спине, опершись на локоть, а плечо было вывернуто назад. В тот момент я понял, что получил тяжелую травму. Я был опытным человеком в этих вопросах и по первым симптомам мог понять серьезность повреждения. Боль была такая, что я лежал на снегу минут двадцать пять. Потом я поднялся и дошел до гостиницы. Всю ночь у меня была температура с холодным потом. Наутро я не мог поднять руку, не мог ей что-либо держать, не мог одеться.

Если честно, то меня вообще не интересовала травма. Меня беспокоило только то, что предстояло с ней выйти на бой с Сергеем, а сделать это без правой руки для правши было равноценно самоубийству.

Приехав в Тюмень, на МРТ я выяснил, что у меня был уже более серьезный надрыв все того же ключично-акромиального сочленения. Врач сказал, что на полное восстановление у меня должно было уйти три месяца. У меня их не было, и спустя неделю после получения травмы я начал готовиться к бою. Я решил, что все равно выйду на поединок.

Первым делом я решил подобрать себе тренера. Это оказалось непростым занятием. У меня было несколько кандидатов на эту ответственную роль. Я подумал, что начну готовиться в разных клубах и посмотрю, кому из наставников мое соперничество больше нужно. Проблема была в том, что оно не нужно было никому.