Мой следующий звонок не так прост, и экзистенциальные вопросы Тиффани о том, что я делаю, были совсем не прямолинейными.

– Привет, отец! Как там Мемфис?

– Эль, малышка! Черт, я соскучился по тебе. Как ты? – Он не отвечает на мой вопрос, но не думаю, что он игнорирует его, а просто занимается своим отцовским делом – сосредотачивается на мне.

– У меня все в порядке. Лондон прекрасен. – Хоть я мало что видела, но это правда. – Мы с Колтоном много работали, поэтому мало что видели.

– Как продвигаются дела с предложением? – Голос папы тихий, будто он борется со словами. Он пытается сдержать их или не хочет казаться слишком обеспокоенным нашим прогрессом? Я не знаю.

– Пап, не думаю, что нам стоит говорить об этом. Ты делаешь свою работу, а я свою. Я лишь хочу убедиться, что, что бы ни случилось, это никак не повлияет на наши отношения.

Он вздыхает, глядя мимо экрана на что-то в своем гостиничном номере.

– Я знаю, малышка. Я торчу здесь, потому что действительно хочу этого для себя, но во мне есть отцовская сторона, которая хочет видеть твой успех. Меня бесит то, что мы оба не можем выиграть. Я не хочу, чтобы ты уходила от темы разговора, но это то, что мы делаем… говорим о наших буднях, о том, что происходит, рассказываем о забавных случаях. И я знаю, что ты работаешь над предложением.

Он вскидывает руки в воздух, словно не знает, что делать с ними, со мной и всем этим бардаком.

– Я не хочу игнорировать усердную работу, которую ты проделываешь, но я не знаю, как спросить у тебя что-то, чтобы это не было похоже на попытку выведать инсайдерскую информацию о делах Вулфа. Я… я пытаюсь, малышка. И у меня не слишком хорошо получается.

– Папа… – Я смеюсь с таким облегчением, что чувствую его до самых пальцев ног. Меня нельзя назвать плаксой, но у меня немного щиплет глаза, потому что я вижу честность в его взгляде даже сквозь экран.

Он еще не принял это до конца, но уже немного смирился с моей работой с Колтоном и пребыванием в Лондоне. Я была права. Противостоять ему чертовски больно, но это был единственный способ вывести нас на новый уровень.

– Помоги старику. Что я должен сказать?

– Ты уже все сказал. Мы в порядке, папа. И у меня все хорошо, я многому учусь, что бы ни случилось.

Папины подколы разрушают всю неловкость.

– О, я знаю, что там происходит. Не разочаровывайся, малышка, но я выигрываю эту гонку. Вперед Мемфис!

– За Лондон, старик!

Мы как будто болеем за нашу любимую спортивную команду, а не за корпоративное решение, которое определит большую часть нашей жизни на ближайшие несколько лет. Но я рада, что мой отец вернулся, что мы вернулись к некоему подобию нормальной жизни.