Муллу убили в 1990 г., но его наследие процветает во всех смыслах слова. Юго-запад стабильно дает 80 % афганского опиума. Опиум обладал массой преимуществ перед другими сельхозкультурами – например, долго хранился и мало весил после переработки в героин. К тому же афганцам не требовалось рисковать жизнью, расчищая поля от мин, – при необходимости мак можно было культивировать на маленьких клочках земли; этого хватало, чтобы прокормиться.

Талибы получали доходы от налогообложения опиумных хозяйств – поэтому они отправляли в деревни консультантов, которые обучали крестьян выращивать мак, надрезать луковицы и собирать сок. Строптивых земледельцев вынуждали переходить на мак под угрозой расправы. Наркотическая программа «Талибана»* работала настолько хорошо, что к 1999 г. афганский опиум наводнил мировой рынок, и цены на него упали. «Студенты» урезали производство, дабы потом снова поднять цены, – точно так же, как в 1973 г. Организация арабских стран – экспортеров нефти сократила добычу «черного золота». Это породило устойчивый, но ошибочный миф о том, что «Талибан»* боролся с наркотиками.

После свержения талибов афганские крестьяне не растеряли своих навыков – и в целом процессы второй половины XX в. обусловили наркотический бум 2000-х – 2010-х гг.

В 2000 г. на долю Афганистана пришлось 70 % мирового производства опия. С 2003 г. страна является мировым монополистом по производству героина. По данным Управления ООН по наркотикам и преступности, в 2004 г. прибыль от продажи опиатов составила $2,8 млрд в год – 60 % ВВП Афганистана. По данным на 2018 г. доля Афганистана на мировом рынке героина составляет 92 %.

В 2000 г. на долю Афганистана пришлось 70 % мирового производства опия. С 2003 г. страна является мировым монополистом по производству героина. По данным Управления ООН по наркотикам и преступности, в 2004 г. прибыль от продажи опиатов составила $2,8 млрд в год – 60 % ВВП Афганистана. По данным на 2018 г. доля Афганистана на мировом рынке героина составляет 92 %.

Для поставок наркотиков за рубеж требовались навыки – но афганцы исторически промышляли контрабандой. В годы войны они умудрялись незаконно провозить золотые слитки из Средней Азии в Китай, а также перегонять автомобили из Дубая в Пакистан, не уплачивая таможенные пошлины, а иногда даже не подкупая местных чиновников (хотя, конечно, у контрабандистов были знакомые коррупционеры на каждой границе). Афганский наркобизнес развивался подобно любому коммерчески успешному проекту. Долина Гильменд являлась аналогом Силиконовой долины – обе локации притягивали профессионалов (с той лишь разницей, что в Калифорнию съезжались программисты, а в Гильменд – боевики). За четверть века в Афганистане выросло несколько поколений, которые не разбирались ни в чем, кроме войны.