Перспективы развития Афганистана выглядели необычайно радужными. Многие репатрианты имели достаточно денег, талантов и связей – они учреждали различные фирмы, банки и телеканалы. Страна представляла собой tabula rasa – на обманчиво чистой доске можно было писать новую историю, и казалось, что Афганистан, который еще не перешел в индустриальную эпоху, вот-вот шагнет сразу в постиндустриальную. Согласно обещаниям правительства, в районах, где никогда не было железных дорог, будет налажено авиасообщение с крупными городами; области, где отсутствовали телефонные линии, перейдут в эру мобильной связи; регионы, не знавшие почтовой службы, получат интернет и электронную почту. Деятельность транснациональных корпораций в какой-то мере размывала государственные границы, и Афганистан – страна, так и не ставшая государством, – олицетворял хрустальную мечту глобалистов, идеалистов и экспериментаторов. Он был воистину мультикультурным постнациональным образованием, предвестником нового тысячелетия.

Но…

Глава 25 Восстановить несуществовавшее

Глава 25

Восстановить несуществовавшее

Политик – тот, кто обещает построить мост там, где нет никакой реки.

Но афганцы не захотели и не смогли восстановить свою страну.

Проблема, как водится, носила комплексный характер. В 2002 г. Афганистан лидировал по количеству беженцев – не интеллектуалов, осевших на Западе, но крестьян и пастухов, прозябавших в лагерях Ирана и Пакистана. Многие из этих шести миллионов бедолаг хотели бы вернуться домой. Но зачем?

Афганские земли оскудели, сады были заброшены, стада разбрелись либо пали. Фрукты и орехи исторически являлись главной статьей экспорта, афганский изюм составлял 10 % всего изюма в мире; его добавляли в американские сухие завтраки. Страна также продавала инжир, гранаты, груши, дыни, фисташки и миндаль. Однако Пакистан производил те же самые товары, и во время войны пакистанцы платили наличными за плодоносные афганские деревья. Крестьяне выкапывали их и продавали. На восстановление садов требовались годы. Для выращивания пшеницы и хлопка не хватало семян, почва высохла, кяризы были разрушены или преобразованы в партизанские укрытия. Кроме того, надлежало расчистить поля от мин – но афганцы не имели необходимого оборудования.

Поэтому многие беженцы не вернулись в свои дома – они уехали в города, где не было работы. Вдовы бродили по улицам в грязных чадори, выпрашивая милостыню и нападая на любого, кто доставал из кармана деньги. Дети рылись в грудах мусора, собирая объедки. Семьи, оставшись без крова, селились на руинах. На перекрестках толпились нищие и беспризорные сироты. Репатриантов презрительно называли «мойщиками собак». Собака в исламе – нечистое животное, и, по мнению бедняков, их соотечественники на Западе разбогатели, купая собак «неверных». Столь странное умозаключение означало следующее: «Мы лучше тебя, потому что ты уехал и пресмыкался перед кафирами, а мы остались и страдали».