Наташа перехватила запястье левой руки, вжала ногти в кожу ладони, чтобы стало больно, очень больно, так, чтобы разозлиться хорошенько. Не может быть, чтобы ее просто так забыли. Наверняка есть еще и запреты со стороны администрации, возможно, к ней еще хочет достучаться адвокат… Есть один способ проверить.

– Простите, – Наташа наклонилась к журналистке поближе, чтобы ее было слышно, – в камере всё еще стоял гул получающих и отправляющих груза́. – Простите, а вы не против, если я дочери позвоню?

Та очнулась от полудремы, удивленно моргнула – скорее из-за того, что к ней обратились на «вы» впервые за недели ареста, – и кивнула головой.

– Только недолго. А то разрядится, потом хер у кого выменяешь зарядник.

Наташа в ответ выстучала зубами что-то, сама не поняла, что именно, и стала нажимать пальцами по экрану. Какое, оказывается, странное действие, как она успела от этого отвыкнуть! А ведь сидит в тюрьме всего ничего. Еще и стекло кажется таким холодным, словно на улице не плюс пятнадцать. Скорее рефлекторно, чем сознательно, набрала Даше – считается же, что старшие дети ответственнее младших, хотя в их семье обычно было наоборот: выросшая без отца Даша была настоящей оторвой, тогда как тихая Надя отучилась на пятерки, пошла учиться на экономиста – как и хотела мама. Но право первенства всегда было у рано выпорхнувшей из гнезда Даши, и хотя в два часа ночи субботы будить человека – нехорошо, но Наташа почти уверена была, что старшая не спит и поможет. Хоть как-нибудь. Хоть голосом.

– М-м-м? Ты знаешь, сколько времени?.. – Дети растут быстро. Ошиблась. Спит. И не совсем соображает, что происходит. Наташа почти готова на нее разозлиться. – Ой, мама!

Слава богу, дошло.

– Привет-привет, да, привет. Меня хорошо слышно?

– Да, я просто… м-м-м…

– Я мешаю?

– Нет-нет, что ты, всё нормально! Как ты? Ты была у врача? Тебе шприц-ручки выдали?

Не реветь, только не реветь.

– Нет. Нет, ничего не дают. Я… – Нет, невозможно сдержаться. – Мне ничего не дают, кроме анальгина. У меня голова болит. У меня ноги болят. Я… Ко мне даже адвоката не пускают. Это просто… Я не знаю, я даже не знала, какой день сегодня, пока мне тут не дали телефон позвонить. Если бы вы с Надей могли прийти и как-то проведать, может, было бы полегче как-то…

– А мы приходили.

Наташу словно молнией прошибло. То есть как это – «приходили»? Ее никто не предупреждал о посетителях!

– М-мне говорили, что посетителей нет. Всегда спрашивала и… Даже удивлялась, что пишу-пишу вам с Надей дни посещения, а тут ничего и… Я подумала…

– Мам, слушай. – Слышен стук – кажется, закрылась дверь. Даша заговорила шепотом. – Адвоката к тебе тоже не пускали?