Грег отступает на шаг, Тама делает два шага вперед. Он хватает стул и кидает его в Таму, потом переходит в атаку.

Тама падает. На этот раз нож вываливается из ее слабеющей руки.

Ее мучитель отрывает ее от пола и бросает об стену. Тама сильно ударяется лбом и теряет сознание.

Когда она разлепляет глаза, то обнаруживает, что снова лежит в шкафу.

Голова раскалывается.

У нее связаны руки и ноги, рот заклеен клейкой лентой.

Она совершает немыслимые движения и наконец садится напротив двери, переводя дыхание.

Нож, стул, стена. Поражение.

У нее набухают веки, и по щекам начинают течь горячие слезы.

Я попыталась, любовь моя. Я попыталась, клянусь тебе! Лучше бы ты научил меня не машину водить, а бить, нападать, убивать.

Вдруг она слышит чей-то знакомый голос. С трудом собирается с мыслями и понимает, что это голос врача, который помог Изри, когда в него стреляли. «Свой» врач. Который, наверное, сейчас зашивает проклятого Грега.

Быть может, это ее последний шанс.

У нее не получается позвать на помощь, и, чтобы привлечь внимание, Тама начинает биться головой в дверь шкафа. Это безумно больно, но врач должен понять, что она здесь.

– Что это за шум? – спрашивает доктор.

– Так, – отвечает Грег. – Собаку в шкафу закрыл, чтобы она на вас не набросилась. А она этого не любит! Очень агрессивная стала, но это из-за того, что мы еще не выдрессировали ее как следует…

Тама продолжает биться в деревянную дверь, она бьется все сильнее, так, что у нее начинает дрожать спина. Она бьется с регулярным интервалом, но этот доктор ничего не соображает. Разве «собака» могла бы так?

Или же он не хочет понимать.

– Ну вот, все в порядке, – говорит врач. – Я вам оставлю антибиотики, принимайте три раза в день, и еще перекись. Надо бы, чтобы медсестра пришла вас перевязать, но…

– Ничего, доктор, у меня есть кому перевязать, – отвечает Грег. – Спасибо.