– В небольшом помещении под лестницей вроде чулана с дверцей. Они поселили меня туда… Мне повезло больше, чем тебе, потому что у меня на полу был настоящий матрас и пуховое одеяло. Как и ты, я питалась остатками. И все делала по дому.

– Они тебя били?

– Редко. За все время влепили пару затрещин, мне не пришлось пережить то, что пережила ты… Не могу сказать, что со мной плохо обращались. Я и не существовала для них. А была скорее мебелью…

– Вещью, – добавляет Тама. – Даже не домашним животным…

– Именно так, да.

– Продолжай, – умоляет Тама, стараясь не стучать зубами.

– Я жила у них до шестнадцати лет. А потом Лефор получил работу за границей, и семья решила вернуть меня Межде… В день, когда она приехала за мной, мне показалось, что меня вырывают из настоящей семьи.

– Знаю… Когда я уезжала от Шарандонов, у меня было то же чувство. Несмотря на все зло, которое они мне причинили.

– Тем более что… Мы с Яном были…

– Кто такой Ян? – спрашивает Тама.

– Старший сын Лефоров. Он на год старше меня, мы были влюблены друг в друга. Но… нам казалось, что мы делаем что-то запретное, как будто мы брат и сестра, понимаешь?

– Вы спали вместе?

– Нет, что ты! Нам было грустно, когда пришлось расстаться. Межда забрала меня и отправила к Шарандонам.

– Что? – вскрикивает Тама.

– Тебя заменила я, Тама. Я тебя давно знаю. Вадим часто говорил о тебе… Каждый день он плакал, потому что ты ушла. Каждый день он тебя звал…

Слезы текут по щекам Тамы, Жуверия вынимает из кармана платок и протягивает ей.

– Я спала там же, где спала ты, в постирочной… И пробыла с ними недолго, всего три месяца, пока Межда ездила за девушкой помоложе.

Тама хмурит брови.

– Разве ты не знала? – удивляется Жуверия.

– Нет… Эта сволочь, должно быть, ездила туда, пока я была в семье Кара-Сантосов.