– В общем, через три месяца я уехала от Шарандонов, и можешь себе представить, как я была рада оказаться подальше от этой семьи!

– А Шарандон, он пытался?.. Ну, ты понимаешь, о чем я!

– Нет. Видимо, я была не в его вкусе. Или он предпочитает девочек помладше, не знаю.

Тама вспоминает лицо Шарандона, и на нее накатывает тошнота. Она ясно видит его похотливую улыбку, его косой взгляд.

– А куда ты отправилась потом?

– Межда сдала меня одному старику, – говорит Жуверия.

– Сдала?

– За сто пятьдесят евро в месяц.

– Марокканцу?

– Нет, французу! Он уже много лет был вдовцом, жил в огромном доме в Ивелин. Владелец бизнеса. Думаю, он был начальником на фирме, где ты убирала по ночам.

Тама не может прийти в себя от того, насколько тесно ее история переплетена с историей этой девушки, хотя они увидели друг друга сегодня впервые. Они чужие по крови, но она чувствует, что обрела в Жуверии сестру.

Сестру по несчастью.

– Он хорошо с тобой обращался? – с надеждой спрашивает Тама.

– Поначалу я думала, что мне повезло с хозяином, – говорит Жуверия. – Я заботилась о нем и его доме, и по сравнению с тем, через что я прошла раньше, мне там практически нечего было делать. Уборка, готовка, глажка… Он разрешил мне пользоваться одной из его машин, так что за покупками по соседству, когда нужно было доставить из магазина что-то тяжелое, понимаешь… я ездила на ней… без прав… Иногда его навещала дочь, и он ей говорил, что мне восемнадцать лет и я работаю легально.

– Значит, ты могла выходить? – удивляется Тама.

– Только в магазин. Мне, как и тебе, не пришло бы в голову попытаться сбежать… Куда идти? Без паспорта, без денег. Я тогда думала, что, когда мне исполнится восемнадцать, я непременно найду какое-нибудь решение. И даже представляла, что этот тип мне поможет.

– Но… ты ошиблась, так? – догадывается Тама.

– Ага… Как же холодно! – говорит Жуверия.

Тама покрепче ее обнимает.

– Тебе больно? – волнуется Жуверия.