***

Входил ли растлитель малолетних девочек Тоцкий из «Идиота» Достоевского в какой-нибудь попечительский совет, который занимался «богоугодными делами», например, сиротами или чем-то подобным? Почему бы Тоцкому не заниматься, к слову, погорельцами? Понятно, что Достоевский не стал об этом говорить, чтобы «не подрывать устои», вызывая неприятный гнев цензуры, но ведь в те времена такое было вполне возможно. Тем более что Тоцкий и выглядел очень благообразно, и умел, как мы все знаем из книги, гладко говорить очень правильные и очень возвышенные вещи – непринужденно владел «ставропигиальным» аппаратом, так сказать. По сути, он соответствовал всем критериям истинного православного человека того времени. Или почти соответствовал. А если где-то и не соответствовал, то это были «милые пустяки», которые с лихвой компенсировались его «благими деяниями», так что на его «шалости и причуды» общество и Церковь особого внимания не обращали и по большому счету закрывали на них глаза. Тот же благородный генерал Епанчин совершенно спокойно с ним общался и явно имел с ним какие-то важные дела помимо женитьбы Гаврилы Ардалионовича на Настасье Филипповне, наскучившей Тоцкому. И ходил наш Тоцкий на исповедь, и причащался совершенно спокойно и даже бодро, после чего ехал на какой-нибудь званый вечер или ехал к Настасье Филипповне. Или к какой-нибудь другой сироте ехал – лет на 10-15 помоложе Настасьи Филипповны. Мы же не знаем, сколько у него их было. Кстати, наш говорун Тоцкий в свободное от своих занятий несовершеннолетними сиротами время вполне мог заниматься и богословием и даже печататься. А генерал Епанчин его трактаты читал, одобрительно кивая и подчеркивая самые интересные и важные мысли карандашиком. И даже своей жене давал почитать. Почему бы и нет? Не вижу для этого никаких препятствий. А сколько таких Тоцких всех уровней – от самого верха до самого низа – было тогда в России? Тысячи? Сотни тысяч? Больше? Вы же не думаете, что этот персонаж появился у Достоевского случайно? Нет, появился он у Достоевского отнюдь не случайно, а потому и только потому, что в России конца XIX века подобное стало обыденным делом, которое людей ничуть не удивляло, ибо в определенных слоях общества давно принималось за норму поведения. Имеющий глаза да увидит.

***

Лаплас стал излагать свою космологию. Император внимательно выслушал, а затем спросил: «А где же в этом всем Бог?» «Ваше величество, в этой гипотезе я не нуждаюсь», – последовал беспримерный по своей наглости ответ. В нем как в капле воды отражается глупое тщеславие ученых и их горделивое самолюбование: «А вот какой я умный!»