Вот, пожалуй, и всё. Немного, правда? Да, набор невелик, но как действует! Мой знакомый так пошел шагать по служебной лестнице, что многие диву давались, ведь своя же братия за глаза иначе как барабанщиком его и не называла, а вот поди ж ты — управляет! Если бы то был единичный случай, отнес бы я его к исключительности характера: каких, мол, не бывает! Но на моих глазах этаким способом взошли и другие, стало быть, спрос появился? Что ж, пожалуй, да, появилась потребность в угождении.
«Позвольте, — остановит меня читатель, — ну этот ваш «выпивон», примитивный или с антуражем, куда ни шло, можно счесть за угождение: любителей выпить на дармовщину всегда хватало, независимо от чинов. А мероприятия, да еще, как вы говорите, со «свадебными генералами», они-то тут с какого боку припека? Обыкновенная шумиха или парадность, как угодно, но на угодничество, извините, не тянет».
Я и сам думал, что «не тянет». На первых порах. А вот пригляделся… Сам был молодым и молодежью руководил, так с нас, бывало, требовали: «А ну-ка, покажи, что вы тут сделали!» И поедет мой начальник хоть на край района, поглядит, пощупает, а бывало, что и сам рукава засучит, тогда уж и оценку вынесет. Словом аль бумагой его не проведешь. Вот и подумаем: почему спрос на шумиху возник? Наверно, потому, что она создает иллюзию дела, до проверки которого руки не доходят, да и особого желания проверять нет, а слыть дельным руководителем охота, вот и благоволит «шумливому», — ведь что-то же он делает, не одни лишь мыльные пузыри пускает. Шумиха есть угождение начальственному благодушию и, если хотите, лени, что, впрочем, одно вытекает из другого.
Начальственное благодушие — это такое явление, когда на идее стоишь, а дела не делаешь, когда упиваешься успехом, полагая, что идея сама работает и ничто ей не грозит. Уловив эту твою настроенность, приспособленцы по натуре начинают искусно имитировать дело, уверяя, что в низах всё в порядке, и укрепляя тебя в благодушии. Иначе сказать, под покровом усыпляющего благодушия хорошо расцветают угодники. Идея — не помеха им, они охотно надевают ее, подобно одежде, чтобы «соответствовать моменту»: в ней удобнее и скорее достигается корыстный интерес.
В обстановке благодушия, когда складывается мнение, что идея целиком утвердилась и ничто ей не угрожает, возникают и разрастаются социальные явления, прямо противоположные идее. Угодничество — одно из них. А вот второе — нетрудовое воспитание детей, получившее столь широкое распространение, что понадобилась реформа школы.