«Прочитала ваши последние «Письма из деревни». В одном рассказываете о пожилом мужчине джентльменского вида, который доказывал, что не надо разжигать память о войне искусственно, пусть все уходит в прошлое. Я согласна с ним. Объясню: вот уже сорок лет наши дети ежедневно, без передышки, по радио, по телевидению, в кино, в книгах, в учебниках, детских журналах видят и слышат, читают, учат только о войне… Взрослые устают от этого… а дети и смысла еще толком не понимают, но уже видят жестокость и необходимость скорее выстрелить, ударить, убить. И все это в том возрасте, когда нужно учить добру, сердечности, состраданию, ласке…»
Та-ак… Не тому, значит, учим. Но ведь в зале, где нам вручали ордена, было чуть не половина женщин. Они тоже воевали и теперь в школах, на заводах, дома рассказывают о войне. Предложить им молчать? Но скажите мне, люди добрые, слышали ли вы хоть от одного солдата рассказ о том, с каким удовольствием он убивал, как лучше надо убивать? Я не слышал. А ведь рассказ — о войне! Надо абсолютно не знать души русского солдата, чтобы допустить мысль, что он станет живописать жестокость. И в книжках, и в кино, и в учебниках нет н а ш е й жестокости, потому что ее не б ы л о в нас никогда, ни на этой, ни на других войнах. Была жестокость к нам, мы же всегда были и остаемся подлинными гуманистами. Неужто этого моя читательница не понимает?
А как она вообще представляет воспитание добра, сердечности, сострадания без показа их антиподов — зла, черствости, бездушия? Можно ли понять сладость без горечи? Или есть такая жизнь, в которой только светлые теплые дни, без темных холодных ночей? Есть радости без печалей, счастье без горя?
Но стоит ли убеждать в очевидном, может, привести выдержку из отчетного доклада VI съезду писателей России — и весь ответ? Вот эта выдержка: «А надо ли будить память? Надо! А надо ли тревожить человека и его совесть? Надо! Для того прежде всего, чтобы никто не забывал, не смел забывать, что мы — люди, что все доброе и благородное на свете зависит от нас, от нашей воли и нашего духовного самочувствия. И чтобы чувство стыда опалило душу каждого, кто почему-либо позволил себе в эти годы жить кое-как. Бой-то шел не ради славы — ради жизни на земле!»
«А надо ли будить память? Надо! А надо ли тревожить человека и его совесть? Надо! Для того прежде всего, чтобы никто не забывал, не смел забывать, что мы — люди, что все доброе и благородное на свете зависит от нас, от нашей воли и нашего духовного самочувствия. И чтобы чувство стыда опалило душу каждого, кто почему-либо позволил себе в эти годы жить кое-как. Бой-то шел не ради славы — ради жизни на земле!»