Стараясь отвлечься от грустных мыслей, Валенсия стала перебирать новые факты по расследованию.

Один из пропавших учеников вдруг оказался зэком. Что это значит? Всех пропавших посадили? Она с трудом припомнила рожи зэков, когда они ее поймали у камер. Учеников они напоминали меньше всего.

С другой стороны, Верховный говорит, что не при делах. И ему незачем лгать. Вон, две сотни детей с девственницами ждут, когда их принесут в жертву. Что ему какие-то ученицы?

С третьей стороны, убийца явно в курсе монастырского оккультизма, раз малевал пентаграммы и писал угрозы на финикийском.

Ну а с четвертой стороны… да какая на хрен разница, если скоро к ее заду пристроится рогатое чудище?

Она словно воочию увидела свой припухлый пирожочек. Вот он влажно сверкает в отверстии под хвостом коровы. Губки немного разведены, Нанесенная смазка сочится. А вот устрашающего вида черный мохнатый елдак. Сперва нетерпеливо тыкается мимо. Потом нащупывает вход и стремительно влетает внутрь на всю длину. Всё. Конец.

Она, шмыгая носом, повозилась лицом о войлок, вытирая бегущие по щекам слезы.

Издалека вдруг донесся какой-то шум, крики.

Она снова вывернулась из ошейника и посмотрела назад.

По дороге мимо пастбища бежали рабы, зеваки, охранники. Стоящие у изгороди зрители встревожились и один за другим стали сбегать с места. Бегущая толпа становилась все плотнее.

Служки, стоящие рядом с быком, бросили канаты и рванули вслед за всеми.

- О, нет… - прошептала Валенсия.

Бык почувствовал, что за ним никто не следит, и рванулся. Канаты выдержали. Бык рванулся еще раз. Бесполезно. Прошелся вокруг столбов, видно, поняв, что лавный враг – не канаты, а столбы. Уперся лбом в ближайший и попытался свалить.

Валенсия с ужасом смотрела, как столб наклоняется от ударов лбом все больше и больше. Наконец, столб вывернулся из земли и рухнул. Бык деловито перешел ко второму, и когда тот упал рядом, победно взревел и бросился к железной корове. Столбы, громыхая, волочились на веревках следом.

Железная корова содрогнулась, когда бык налетел на нее с разбегу. Вздыбил верхнюю часть туловища и забрался на круп, елозя копытами по металлическим бокам.

Валенсия сжалась и зажмурилась, чувствуя, как твердое и горячее тыкается в промежность все ближе и ближе. Она ничего не слышала сквозь пыхтенье и металлический скрежет.

Вдруг тычки прекратились. Бык захрипел и медленно сполз вниз. Мимо щели проползла мощная голова. Один глаз был разворочен, и оттуда сочилась кровь.

- Метко, ничего не скажешь, - донесся знакомый голос. – А главное тихо.