Сигрид я ничего не сказал о своих планах. Я сообщил ей лишь, что мы поедем на север. Я поинтересовался у нее, умеет ли она ездить на лошади, она кивнула в ответ. Но была ли она хорошей наездницей, этого я не знал. А проверить, как она держится в седле, возможности не было, потому что лишь пара верных рабов Бурицлава имели право садиться на лошадей.

Спустя двенадцать дней после прибытия Олава выпал первый снег. Его сразу навалило толщиной в кулак, и многие жаловались, что с каждым годом зимы наступают все раньше, но вскоре над Вейтскугом подул теплый ветер, и снег растаял. У меня уже все было готово к побегу. На севере леса я закопал стрелы и шкуры, мешок зерна лошадям и старую парусину, которую собирался использовать в качестве укрытия, если бы мы попали в непогоду. Я попросил Сигрид, чтобы она была наготове, потому что ждал лишь момента, когда Бурицлав отправится на охоту. Я сходил на Пристани и пустил слух, что на другой стороне реки видели диких кабанов, и очень надеялся, что Бурицлав прислушается к ним. У него было достаточно кораблей, чтобы перевезти людей и лошадей через реку, а когда он переберется на другой берег, его не будет несколько дней.

Я решил использовать Вингура как вьючное животное, а потому выкрасть мне предстояло двух лошадей. Я не выбрал ни самых быстрых, ни самых выносливых из них. Лучшие лошади в Вейтскуге принадлежали Вагну, и я не осмеливался их взять. Не хотелось мне воровать и коней Бурицлава, потому что я ошибочно думал, что кража лошади была более серьезным проступком, чем кража рабыни. В итоге выбрал лошадей, которыми пользовались Эйстейн и Токи. Они поймут, думал я. По крайней мере, Эйстейн точно. Я начал хорошо кормить этих трех лошадей. Давал им лучшее сено, по возможности приносил зерно и хлеб. Я каждый вечер чистил им копыта и натирал сбрую и седло жиром. Возможно, то усердие, с которым я готовился к побегу с Сигрид, сделало меня неосторожным. Я должен был знать, что одному оставаться в конюшне неразумно. В тот вечер я рассматривал сбрую, натирал ее жиром и проверял натяжение; если в дороге что-то порвется, мы будем вынуждены идти пешком. Я был так занят приготовлениями, что не заметил человека, стоявшего в дверях, а услышал его, когда он уже шел по конюшне. Казалось, это был призрак, потому что он стоял в темноте, опустив капюшон на лицо. Потом он его снял, и я увидел, что это был Рос. Он поднял бухту троса, и тут ворвались еще шесть человек с палками, которые набросились на меня. Я схватил навоз и швырнул в грудь одному из них, но они меня повалили. Я упал на колени, потом на живот, но они стояли вокруг и били меня, пока не подошел Рос и не попросил перевернуть меня. Когда они это сделали, он поставил свой сапог мне на горло.