— Может быть я такой, как ты сказала, — не стала возражать Ракеш. — И может быть, ты не перестанешь показывать свой норов, кстати, именно на это я и рассчитываю, но это не освобождает тебя от необходимости поесть, а пока ешь, можешь продолжать давать мне характеристику. Очень интересно узнать непредвзятое мнение, — он ослабил объятия и тут же сделал шаг назад, не удержавшись на месте от той силы, с которой Вика пыталась от него освободиться и, которую он даже не чувствовал, сдерживая ее тренированными мышцами.

— Много чести, еще аппетит себе портить, — пробормотала Вика, бросив на Раджа злой взгляд. Демонстративно уселась за столик с угощением и потянулась к стеклянному колпаку, укрывающему проткнутые шпажками малюсенькие канапе, но блюдо уплыло у нее из-под носа. — И что это значит? Сам настаивал, чтобы я поела, а теперь не даешь есть? — она уже начала не на шутку заводиться.

— Твое мехенди еще не высохло, — сказал Ракеш, садясь рядом с невестой и показывая узорчатые следы, оставленные ее ладонью на его руке, и стряхивая крошки хны с шервани. — Побереги его.

— И как же мне тогда есть? Силой мысли? — ехидно поинтересовалась Вика. — Или прикажешь ждать до утра, пока оно высохнет? К черту его! — и она снова потянулась к блюду, которое Ракеш опять отодвинул за что получил новый уничтожающий взгляд.

— Что-то ты очень часто стала ругаться. Придется заняться твоим воспитанием, — злой взгляд Вики стал снисходительным — наивный, думает, что у него что-то получится. — До утра ждать не стоит — ты не выдержишь. Но чтобы этого избежать, тебе придется смириться с некими неудобствами, — голос Ракеша звучал мягко и завораживающе, а сам он тем временем уже снял крышку с одного из блюд и поднес к губам Вики крохотное канапе, где на тоненьком кусочке поджаренного хлеба, на подушке из листьев салата лежал кусочек запеченного тунца, укрытый сверху кружочком свежего огурца и ломтиком сладкого перца.

Вика резко дернулась, отстраняясь от внезапно возникшего перед лицом бутерброда, но ее остановила поднявшаяся бровь Раджа и его взгляд, снова указавший на ее узорчатые руки, а затем — на часы.

— Держи часы так, чтобы я их видела, — потребовала Вика и, только после того, как Ракеш развернул руку согласно ее требованию, губами сняла канапе со шпажки.

Вика торопливо жевала, не сводя глаз с циферблата. Не успела она расправиться с первым, как перед ней появлялось второе канапе, за ним последовало еще одно, все они были разными: с креветками, с моллюсками, с курицей, даже с каким-то темным, остро пахнущим мясом.