Ради внучки Джеральд стремился поддерживать видимость нормальной жизни, и она старалась изо всех сил. Но сначала звонок от Стефано, а затем, когда она думала, что хуже не будет, ужасная новость об Элли. От пережитого потрясения она перестала спать по ночам.

Пегги прикрыла глаза и вновь увидела себя в больнице, едва поспевающей за Джо, мчащимся по коридору. За поворотом их остановили врачи, попросили ждать, объясняя, что они делают все, что в их силах. Наконец, войдя в тускло освещенную палату, она увидела красавицу-внучку, похожую на спящего ангела.

— Пегги, все хорошо? — Джо положил руку на ее плечо. Лицо его, покрытое морщинами, было уставшим.

— Все в порядке. — Пегги быстро взяла себя в руки.

— Давай я порежу курицу.

Не в силах ответить и что-то пробормотав, Пегги скрылась в ванной, чтобы собраться с мыслями. Там, посмотрев на себя в зеркало, она увидела старую женщину. Конечно, в душе иногда ей все так же двадцать два. Она все так же любит какао и ненавидит ветер холодным весенним днем. Она все так же плачет от радости, но сдерживает слезы в горе. Этому научила ее жизнь.

Пегги открыла шкафчик, вытащила помаду в золотом тюбике, выкрутила карандаш воска и провела им по губам. Это был подарок, которым она никогда не пользовалась. Женщина сомкнула губы, чтобы пигмент отпечатался на верхней губе. «Я должна собраться с мыслями, настроиться на лучшее. Я должна быть сильной, ради них».