Каждый солдат нес нечто, похожее на стандартный меч и короткий кинжал, но сталь была плохой. Их оружие легко ломалось об сталь Котецу, так что они будто бились палками.

Некоторые из них прыгали на гору и нападали на джиджак сзади, но дядя Такаши выбрал это место не зря. Склон за ними был отвесным, скользким ото льда. Джийя мешала им закрепиться, и новые фоньяки, которые пытались запрыгнуть, съезжали в опасную зону, если лед Мацуда или Юкино не рассекал их раньше. Десятки солдат в желтом попадали в смертельную ловушку, и тела собирались кучей на покрасневшем снеге.

Юкино-сэнсей методично убирал врагов меткими ударами, а дядя Такаши хищно резал фоньяк почти быстрее, чем они нападали на него. Он кружился, рычал и улыбался при этом, клинки сверкали. Он словно пытался увидеть, как много крови мог пролить.

Когда Нагимару вонзался в грудную клетку фоньяк, дядя Такаши отпускал оружие. Бедный фоньяка, который пытался использовать эту брешь, оказывался пронзенным Шепчущим Клинком. Смеясь, дядя Такаши кружился, рассекая солдат ледяным клинком, бросая Намимару в грудь другого фоньяки. Он заканчивал поворот с двумя Шепчущими Клинками в руках.

Дядя Такаши был единственным в истории Шепчущего Клинка с двумя клинками. Его наставник, Мацуда Мизудори, не одобрял этого, жаловался, что двойной Сасаяиба Такаши не был безупречным исполнением техники — не идеально острые клинки, вед джийя была сосредоточена не в одном клинке. Но они служили цели, рассекали мышцы и кости фоньяк легко.

Глава Мацуда взревел, энергия в его голосе не была ненавистью. Судя по его улыбке, Мамору думал, что его дядя любил этих солдат Ранги — больше, чем он любил свою жену, дочку или что-то в Дюне.

— Ну же! — взревел он, заканчивая кровавый поворот с маниакальным светом в глазах. — Это все, что у тебя есть, Ранга? Вперед!

Но фоньяки больше не перепрыгивали стену, чтобы напасть на него.

Вдруг все затихло.

Было слышно только тяжелое дыхание мечников Такаюби и ужасное бульканье умиряющих ранганийцев у их ног.

Мамору посмотрел на снег в крови, пытаясь оценить количество трупов. Их были десятки, но солдаты, которые шли на гору к ним, исчислялись сотнями. Почему они остановили наступление?

— Что они делают? — с опаской спросил Мизумаки Хьесуке.

— Они потрясены, — сказал Юкино-сэнсей. — Они думали, что легко растопчут нас. Если они умные, они отступят и перегруппируются, обдумают новую стратегию, — он повернулся к дяде Такаши. — И нам так сделать, Мацуда-доно?

— Да, — кивнул дядя Такаши, хотя глаза были дикими, он будто смотрел сквозь Юкино-сэнсея, а не на него. Его разум все еще был в пылу боя. — Да, мы можем, — сморгнув блеск, он стряхнул кровь с одежды и повернулся к своим людям. — Нас все еще восьмеро, да?