— Да, — сказала Мисаки, укуталась плащом поверх одежды для нас. Крики малыша звучали из дома Хиори. — Думаешь, она уже родила? Разве еще не рано?

Сецуко сосчитала месяцы и недели на пальцах, ее губы двигались.

— Да, немного, — она выпрямилась. — Может, это хороший знак. Знаешь… может…

Может, это был ребенок Дая.

Мисаки кивнула.

— Идем.

К женщинам Мацуда присоединились Фуюко, Фуюхи и несколько мужчин из соседних домов, которые проснулись от звука. Женщины Мизумаки несли фонари, и Мисаки заметила, что у двух мужчин — Гинкавы Аоки и волонтера по имени Амено Кентаро — были мечи. Было странно брать оружие, чтобы проверить мать с новорожденным, но в крике было что-то жуткое. Стены дома скрипели, группа собралась у двери.

— Хиори-чан? — Сецуко бойко постучала. — Мы можем войти?

Ответа не было, только безумные вопли малыша, их не перебивали, будто там больше никого не было.

— Юкино-сан! — громче сказал Гинкава Аоки. — Вы там?

— Хиори! — тон Сецуко стал тревожнее. — Хиори, прошу, ответь нам! Ты в прядке?

— Простите за вторжение, Юкино-сан, — сказал Аоки, — мы входим, — и он выбил дверь.

Сецуко ворвалась первой, за ней последовала Мисаки и женщины Мизумаки с фонарями.

Хиори лежала на боку на кимоно Юкино Дая, которое она смогла забрать из старого дома, сжимая в руке ткань. Такенаги торчал из ее тела, серебряный клинок выпирал из ее спины.

Она была мертва.

— Нет! Нет! — Сецуко упала на тело Хиори, всхлипывая, Фуюко упала на колени в шоке, а Фуюхи отвернулась. — Хиори! — Сецуко стал умолять, слезы лились по щекам. — Ну же, милая, открой красивые глазки. Хиори! Нет! Нет!

Мисаки не пошла к телу. В ней не осталось слез. Она не могла это объяснить, но она как-то знала до того, как они выбили дверь, что Хиори умерла. Она давно была мертва.

— Мисаки, сделай что-нибудь! — Сецуко всхлипывала, опустив голову Хиори на свои колени. — Останови кровотечение!

Мисаки лишь покачала головой. Даже ели бы сердце Хиори еще билось, она не могла спасти человека от такой раны. Хиори явно уперла Такенаги во что-то и бросилась всем весом на клинок — решительный конец.

— Мне жаль, Сецуко, — прошептала Мисаки. — Она мертва.