Элиза прочистила горло.

— Он… он подключил меня к аппарату. Провода вошли мне под кожу. Здесь… и здесь, и здесь… повсюду, — она указала на маленькие розовые шрамы на своей коже. — Это было больно. А аппарат… он все показывал.

— Что показывал? — спросил мужчина.

— Я не помню, — тут же ответила Элиза. Хранилище. Хранить это в хранилище! Она снова сглотнула. — Плохие вещи, я уверена. Пугающие вещи. В любом случае, сейчас это не имеет значения, потому что я сбежала. Я нашла место, где можно спрятаться. Маленькое и уютное место, где он не смог бы меня найти.

— Ты нашла стазисную камеру, — прорычал человек со шрамом. Его голос был настолько глубоким, что напоминал трение двух камней друг о друга. — Она ввела тебя в состояние криосна. Если бы я не нашел твою спасательную капсулу, плавающую в мусоре, выброшенном с проклятого корабля Скраджей, ты бы все еще находилась там.

— В состояние криосна? — Элиза прижала руку к горлу. — Я не понимаю. Что?…

— Стазис резко замедляет функции организма, — объяснила медсестра-блондинка. — Вот почему мы не заметили тебя раньше — из капсулы, в которой ты находилась, не поступало никаких признаков жизни. К счастью для вас, Меррик все равно решил проверить ее.

— Меррик? — Элиза подняла на него взгляд. — Это твое имя?

— Единственный и неповторимый. — Уголок его рта приподнялся в кривой улыбке, и у нее возникло ощущение, что это выражение не часто встречается на его лице.

— А ты — Киндред, — заявила Элиза, начиная вспоминать что-то из их последнего разговора. — Ты сказал… сказал, что защитишь меня.

Он серьезно кивнул.

— Я нашел тебя там, поэтому несу за тебя ответственность. По крайней мере, пока ты не сможешь вернуться домой, на свою планету. — Он не выглядел счастливым от этой идеи.

Элиза почувствовала внезапный острый укол боли.

— Значит… я отправлюсь домой, а ты останешься здесь? Я больше никогда тебя не увижу?

Его бровь снова взлетела вверх.

— А что, ты хочешь пригласить меня в гости? Я не совсем тот парень, которого можно привести домой к родителям.

— Я бы никого не привела домой к ним, — выпалила Элиза, не подумав. — Я не разговаривала со своей матерью десять лет, — и вдруг закрыла рот. Почему она рассказала совершенно незнакомому человеку такую интимную, личную деталь о себе? И почему все еще сидела у него на коленях? — Извини, — жестко сказала она и попыталась встать.

Ее тело не хотело подчиняться. Она споткнулась и чуть не упала. Меррик аккуратно поймал ее и поднял.

— Полегче, детка.

Кровь прилила к ее щекам.