– Здесь отличный фарватер, – доложил матрос, измерявший лотом глубину воды, – фрегат шел бы здесь без малейших затруднений.

– Незачем вводить его сюда без особенной надобности, которой я пока не вижу.

Между тем очертания берега становились все отчетливее видны. Исполинские деревья, стволы которых достигали поистине чудовищной вышины, образовали на берегу густой лес; в нем совершенно не было поросли, но своим однообразием и громадными размерами стволов, он производил на зрителей сильное впечатление. Зеленые верхушки образовали высоко на верху непроницаемый свод, и чем ближе подходил к берегу бот, тем величественнее представлялся этот странный лес.

Антон рассматривал берег, не отрываясь ни на минуту от подзорной трубы. Глаза у него начинали болеть от напряжения, но он ничего не мог подметить, когда вдруг чья-то рука легла ему на плечо. Обернувшись, он встретился глазами с проницательным взглядом Туилы.

– Туила имеет сказать тебе нечто! – сказал дикарь.

– Говори же!

– Он видит там человека.

– Невозможно! – воскликнул Антон.

– Он видит. Но белый ли это человек, или одно из страшилищ в роде тех, которые были недавно на корабле, этого он еще не может рассмотреть.

Антон еще внимательнее впился в свою подзорную трубку, даже встал на лавку, но не мог ничего разобрать. – Мне кажется, будто там развевается что-то белое, – сказал он, наконец.

– Да, так и есть. Человек машет палкой с белым платком.

Теперь и другие стали подтверждать то, что первый усмотрел Туила. Гребцы невольно налегли на весла, офицеры не отводили глаз от своих подзорных труб. Да, да, на берегу действительно сто́ит человек.

– Туила, у тебя такое завидное зрение, неужели ты не можешь еще распознать, белый ли это?

– Он в платье, – сообщил Туила. – Рядом с ним стоит ребенок.

– Теперь и я вижу его! – воскликнул капитан.

– И я! и я!

– Ну-ка, Туила, возьми мою трубку, в соединении с твоими глазами, это будет нечто невероятное.

Но туземец покачал головой и, смеясь, повертел трубку в своих руках. – Мне этого не надо, – заявил он, – Туила не дикарь, чтобы любить блестящие вещи!

Все расхохотались, но темнокожий приятель на это нисколько не обиделся. Он оглядывался с довольным видом. – Это белый! – сказал он. – Он бросается на колени, протягивает руки.

– Белый платок привязан к длинной ветке.