Однажды Антон и Аскот остались вдвоем на берегу довольно большой лужи, обросшей кругом камышами. Судя по необычайной тишине, трудно было рассчитывать, однако, чтобы в них таились какие-нибудь живые существа.

В лагере был разложен большой костер, видневшийся на большом расстоянии, а потому молодые люди не опасались заблудиться и с пистолетами в руках спокойно ожидали, не появится ли из камышей какой-нибудь зверь, тем более, что только что перед тем им казалось, будто что-то прошмыгнуло в воду, когда они сюда подходили.

– Едва ли это животное годится на жаркое, – заметил Антон: – какое-то маленькое, с круглой головой…

– Тсс! смотри, что-то плывет…

Действительно, по середине лужи по временам из воды показывалась и снова ныряла голова животного какой-то странной формы. Оно медленно подплывало к берегу, наконец, добралось до него и выползло на сушу, отряхиваясь от воды. Затем оно улеглось на спину и передними лапами принялось презабавно расчесывать свою шерсть.

– Вот удивительное существо, – шепнул Антон, – у него клюв, как у утки!

– А тело выдры! Стрелять ли эту гадость? – спросил Аскот.

– Я бы помиловал его. Смотри, как оно курьезно причесывается.

Теперь утконос вычесывал себе хвост и спину, а затем, окончив свой туалет, растянулся на берегу, очевидно с намерением отдохнуть после удачной охоты на дне пруда. Но наши друзья неосторожно пошевелились и шорох их спугнул утконоса, моментально юркнувшего обратно в воду. В то же время падали донесся громкий крик!

– Галло! – кричал кто-то из солдат. – Галло! Идите сюда, здесь есть сколько угодно мяса.

– Я нашел сливы, только страшная кислятина! – кричал другой.

– А вот Бог послал и на нашу долю! – воскликнул Аскот, указывая на берег.

По берегу ползла большая черепаха и молодым людям не без труда удалось перевернуть ее на спину и расколоть топорами её броню.

Между тем солдаты дюжинами таскали неуклюжих вомбатов из их нор, другие рвали сливы и копали единственный съедобный в этой местности корень, мернонг, отыскивать который они научились у туземцев. В этот вечер в лагере был роскошный ужин, но случались целые дни, когда не попадалось на глаза никакой живности. Если бы не компас, который удостоверял, что отряд подвигается к морю, то однообразие этой страны могло бы навести на мысль, что путники кружатся все на одном месте.

Наконец, стала показываться густая поросль, в которой цвели пурпурные кактусы, перепархивали певчия птицы, попалась на пути даже небольшая речка, окрестности становились живописнее. Решено было остановиться на берегу речки и заняться рыбной ловлей. Солдаты уже развесили свои гамаки и занялись раскладыванием костров, когда унтер-офицер воскликнул: