Лейтенант Фитцгеральд, давно уже зондировавший в подзорную трубу лесную чащу по ту сторону колонии, вдруг тоже оживился.

– Наши здесь, г. капитан, это несомненно! Я вижу, как сверкают их штыки на солнце…

Он не успел договорить, как на лесной опушке, на которую он показывал, показался дымок, раздался ружейный выстрел, а за ним затрещал беглый огонь, открытый наступавшей с той стороны колонной. Пули пронизывали тонкие крыши и стены туземных хижин, били туземцев, показывавшихся на открытом месте, и многие из них уже валялись в крови, прежде нежели остальные успели вооружиться своими бумерангами и копьями и начади свою воинскую пляску.

– Долой весь багаж! – скомандовал капитан. – Заряжайте ружья!. – Вперед!.. Старайтесь подвигаться за прикрытием!

Все поняли его распоряжения, клонившиеся к тому, чтобы не попасть под огонь штурмующей колонны, которая не знала, что друзья атакуют неприятеля в то же самое время и с противоположной стороны.

Таким образом солдаты, избегая выходить на улицы между хижинами дикарей, быстрыми шагами вышли на открытое поле, где уже кипела рукопашная схватка между туземцами и экипажем «Игля». План этой атаки заключался в том, чтобы занять поле, отделявшее дикарей от колонии, и соединиться с осажденными.

– Не стрелять! – командовал капитан. – В штыки, ребята!

И он бросился вперед со шпагой в руках, а за ним и вся колонна.

– Ура! Ура за старую Англию! – загремели сотни здоровых глоток.

– Ура! – ответил им экипаж «Игля». – Теперь победа за нами!

В первый момент дикари смешались, начали бросаться из стороны в сторону, но всюду попадали на штыки англичан и падали десятками. Бумеранги нельзя было пустить в ход в такой схватке грудь с грудью, неудобно было также действовать и длинными копьями. Конечно, многие из солдат пострадали здесь и пали смертью храбрых, но перевес был решительно на стороне белых и на каждого павшего англичанина приходилось не менее десятка убитых туземцев.

Но дикари словно из-под земли выростали. Они бежали на поле битвы сотнями со всех сторон, их дикие крики заглушали шум битвы, и вскоре между атакующими и осажденными выросла словно черная стена туземцев. Тогда загремели винтовки, но и залпы их не могли пробить брешь в этой стене. На место каждого убитого появлялось несколько новых воинов. Очевидно, туземцы тысячами скрывались в здешних лесах.

Но вот дикарям пришла в голову новая мысль. Они начали разбивать своими палицами забаррикадированые окна и двери блокгаузов, чтобы ворваться в них и перебить осажденных, пользуясь тем, что англичане не будут в них стрелять из опасения бить по своим.