Присвистнув, Кит медленно скрутил спальник и сунул в рюкзак.

– На кого?

– Как это на кого? На тебя, само собой.

– Продул ты, приятель.

– Как это? Шутишь? Вот, дерьмо...

– А что остальные?

Френк махнул рукой, закурил сигарету:

– Выиграли!

– Предатели, – Кит отковырял из узла одежды мятую футболку, понюхал и бросил в мусор поверх нот.

– Стю, на тебя злится, – протянул Вуд, разглядывая в окно припаркованный на соседней улице байк. – Крутой, смотри, вон там. А толстый говорит, ставит на девчонку, потому что она упрямая, как осёл.

– Скорее как бульдог, – пробормотал Кит и поскрёб подбородок, вспоминая, куда сунул бритву.

– Где она сейчас? Вернулась в город? Если между вами всё, не против, если я нагряну к ней с винцом и парочкой взрослых фильмов?

Смех застрял в горле Френка. В один прыжок, Кит очутился перед Вудом. Кулаки сгрёбли воротник модного пиджака и вздёрнули со стола.

– Повтори!

– Ты чего? Ты чего, бро! Я же пошутил! – заморгал кучерявый.

С высоты роста, Кит смерил Вуда тяжёлым взглядом:

– Ты, сука, говоришь о моей жене! Ещё слово в том же духе, и я свинчу твою холку с утиной шеи! Понял? Я спрашиваю, понял?

– П-понял, я! Да, понял, да!

– Оставь её! Никаких шуток, никаких дерьмовых пари, никаких вопросов! Тема закрыта! И остальным передай, поправлю физиономию каждого, кто забудет, ясно? – взревел Кит, изменив многолетней привычке не кричать.

– Ясно-ясно, да! Ладно, всё, не кипятись! Блин, никак не привыкну, что ты стал такой чувствительный. Всё, чувак, остынь! Береги связки, ну, правда! Тур на носу, ей богу!