Он опять свободен...

Моррисон деликатно кашлянул, оторвав от мыслей и привлекая внимание. Некоторое время Кит дурачился, делал вид, что соседнее кресло пусто, потом прикрыл глаза и захрапел. Пять минут ёрзания, и доктор перегнулся через подлокотник, вложил таблетки в ладонь. Не поднимая век, Кит закинул горсть в глотку, запил тёплой колой без газа и мысленно провозгласил тост актёрскому фиаско. Хорошо, что уже закончил фильм.

Лейпциг, Висбаден, Екатеринбург, Москва, Киев, Вроцлав, Прага, Вена, Загреб, Люцерн, Лондон... Без перерыва. Один за другим. Холодно там, ещё холоднее здесь. Strangers приветствовали на десятках языках. Поклонники разносили в пыль и щепки концертные залы, стадионы, павильоны, ангары и заброшенные взлётные полосы. В дело шли любые площадки, способные вместить несколько тысяч угарной молодёжи.

Толпы фанатов караулили в каждом аэропорту, таскались за ними по городу. В сети появилось интерактивная карта "выследи Стренжерс". Группа забыла, что такое по-человечески обедать и перешла на подножный корм. Джо без разбора жрал фаст-фуд, округлялся на глазах, курил как паровоз и пыхтел под басухой. Задыхались музыканты и техники. У Стю снова открылась язва желудка, он сел на "болеутолялки" с которых спрыгнул десять лет назад в реабилитационном центре. Перед концертом команда настраивалась на рабочий вид сорокаградусным шнапсом, а Френки днём и ночью сверкал бешеными амфитаминовыми зрачками, но лажал значительно реже. Наркотик явно улучшил его игру.

На "автопати" в Праге к компании прибилась сообщество европейских группи, часть поехала с ними в тур, трясясь в автобусах на мужских коленках. Джо с Френки поделили на двоих пятерых подружек.

Стюарт пересел на заднее сидение автомобиля.

– Кит, нужно поговорить!

– М?..

– Что с нашими правилами?

– Моими правилами.

– Да, твоими! Что с ними?

– Я их упразднил. Ввиду ненужности.

– Ненужности?..

– Ага, – Кит бился плечом в окно и тихо напевал, подбирая аккорды на гитаре.

Белобрысый настойчиво ловил взгляд:

– Но без них все летит к чертям! Разве не видишь?

Перестав играть, Кит сделал пометку в блокноте, уставился на ноты, задумчиво пожевал губы.

– Очнись! Ты ведь понимаешь, к чему эдак придём? Или напомнить из какой помойки выбрались? Я... боюсь! Да что там, посмотри вперёд – все боятся! Оттого только и делают, что трахаются и бухают!

– Парням тяжело, пусть расслабляются, – отозвался Кит, не поднимая головы.

– Это не первый дерьмовый тур. Что изменилось? Ты ведь... не мстишь Марии?