И, уже повернувшись к выходу, она вдруг остановилась и бросила в зал:

– Каждый ребенок императора – это и мой ребенок. Помните об этом.

* * *

Империя Единства. Россия. Москва. Кремль. Большой Императорский Кремлевский дворец. 9 октября 1918 года

– Любите ли вы моего мужа или нет – это ваше личное горе. Но стоит вам не так бросить взгляд на моего августейшего мужа, и вы пожалеете, что не замерзли на этой чертовой башне!!!

Ольга смиренно склонила голову.

– Я понимаю, моя государыня.

Машу колотило.

– И запомните, милочка, я – мать всех детей императора, и сделаю для них все, что потребуется. Они для меня священны. А вот вы – нет! И если вы боитесь, что с вашим сыном что-то случится, то вы ошибаетесь. Я вижу, как вы напряжены. Но ничего этого не будет. С вашим сыном. Но и гарема с вами у нас тоже не будет. Никогда!!!

Хлестнув соперницу разъяренным взглядом, бывшая итальянка резко повернулась и зашагала прочь.

* * *

Империя Единства. Россия. Московская губерния. Императорская резиденция «Марфино». Охотничий домик «У трехглавого дуба». 9 октября 1918 года

Императорский лесник закряхтел, входя:

– Даже не знаю, как и сказать. Вот что, соколики, пойдемте-ка со мной. А вы, добры молодцы, оставайтесь. Это вам. Чай, разберетесь…

Георгий и Мишка удивленно смотрели вслед уходящей за двери банде. Затем Георгий раскрыл конверт, прочел содержимое и…

– Я… Я не знаю… Что сказать, не знаю. Вот…

Мишка прочитал бумагу. Еще раз. И… швырнул ее в огонь.

Они молчали.