– Я, ты знаешь, вообще очень человеколюбив, даже излишне, может быть, для нашей жизни. Я всегда стараюсь видеть в человеке хорошее, а не приемлю жлобства, хамства, прямой агрессии, вот с такими людьми я не стану общаться.
– Все люди ранимы, вопрос, как ты справляешься с этим. С годами я приучил себя не обращать внимания на очень многое, хотя к должной стойкости, может быть буддистской стойкости, себя ещё не приучил.
– В поэзии, по крайней мере, я знаю свою силу и своё место, стихи я пишу очень давно, а вот про прозу ничего не могу сказать, самому оценить такой объём очень сложно, тут мнение читателя очень ценно, пусть люди судят.
– Мне хотелось бы, чтобы он занимался тем, к чему у него лежит душа, потому что самое страшное – когда человек занимается не тем, чем он хочет, а чем заставила жизнь или родители. Пока он ещё маленький, ему 10 лет, поэтому у него предпочтения всё время меняются, и это вполне нормально в таком возрасте. Но потом, конечно, когда он станет подростком, буду следить за ним, чтобы направить его в то русло, в котором он себя будет чувствовать комфортно.
– Слава Богу, выходные же есть у нас пока, на семидневную рабочую неделю нас не переводили. Мы недавно вдвоём с сыном были в Нижнем Новгороде, по монастырям ходили. И для меня это тоже в радость, я сам фанатик путешествий, обожаю новые места, люблю ходить по незнакомым улицам… Запомнилось, как мы перебирались с сыном через Волгу, по канатной дороге. Был страшный ветер, кабина раскачивались над рекой, даже мне было немного страшно, но сын страха не испытывал, он у меня бесстрашный совершенно. Мне приходилось лёгкий страх маскировать, чтобы он не понял, что ситуация довольно экстремальная: вокруг темень, канатная дорога скрежещет, внизу этот огромный массив Волги, это всё, конечно, впечатляло…
Если раньше сыну нужны были развлечения, то сейчас он перешел в такой возраст, когда ему нужны впечатления.